Миттельшпиль
Шрифт:
***
Во вторник утром на девять часов Колбен назначил конференцию, которая должна была состояться на высоте пять тысяч футов над землей. Хэрод не преминул продемонстрировать все свое отвращение к этому мероприятию, но в вертолет все же залез. Кеплер и Мария Чен, все еще разгоряченные после своей шестимильной пробежки вокруг “Каштановых Холмов”, обменялись улыбками. Ричард Хейнс устроился в кресле второго пилота, а нейтрал Колбена был абсолютно непроницаем за толстыми авиаочками. Когда вертолет взмыл вверх, взяв курс на юг к реке и парку Фермонт,
– Нам до сих пор неизвестно, из-за чего вчера разгорелась драка и почему они начали стрелять друг в друга. Возможно, каким-то образом в этом замешаны Вилли и эта старая шлюха. Но решать - дело Барента. Пока нам дан зеленый свет. Операция продолжается.
– Отлично, - ухмыльнулся Хэрод, - что до меня - я сваливаю отсюда сегодня вечером.
– Исключено, - сказал Колбен.
– У нас осталось сорок восемь часов, чтобы отыскать твоего друга Вилли. А затем мы переключимся на эту суку Фуллер.
– Вы даже не знаете, здесь ли Вилли, - заметил Хэрод.
– Лично я продолжаю считать, что он мертв.
Колбен покачал головой и погрозил Хэроду пальцем.
– Ты так не считаешь. Тебе известно не хуже чем нам, что этот старый сукин сын где-то здесь и что он что-то затевает. Мы не уверены, работает Фуллер с ним или нет, но к утру четверга это уже не будет иметь никакого значения.
– А к чему ждать так долго?
– осведомился Кеплер.
– Хэрод здесь. Ваши люди на месте. Колбен пожал плечами.
– Барент хочет использовать еврея. Если Вилли заглотнет наживку, мы тут же начнем действовать. Если нет, мы ликвидируем еврея, прикончим старуху и тогда поглядим, что из этого получится.
– Какого еврея?
– спросил Тони Хэрод.
– Одна из старых пешек твоего дружка Вилли, - ответил Колбен.
– Барент провел с ним одну из своих дешевых обработок, а теперь хочет натравить его на этого фрица.
– Хватит называть его моим дружком!
– рявкнул Хэрод.
– Конечно-конечно, - откликнулся Колбен.
– “Твой шеф”... Это тебя больше устроит?
– Эй вы, заткнитесь вы оба!
– посоветовал Кеплер.
– Объясни Хэроду план действий.
Колбен наклонился и что-то сказал пилоту. Вертолет завис на высоте пяти тысяч футов над серо-коричневым геометрическим рисунком Джермантауна.
– В четверг утром мы заблокируем весь город, - произнес Колбен.
– Чтоб ни одна душа не прошла и не вышла. Более точно определим местонахождение Фуллер. В основном ночи она проводит в этой Ропщущей обители на Джермантаун-стрит. Хейнс возглавит тактическую бригаду и возьмет дом штурмом. Агенты позаботятся о Бишоп и парне, которого она использует. Так что остается одна Мелани Фуллер. Она полностью в твоем распоряжении, Тони.
Хэрод сложил на груди руки и посмотрел вниз на пустынные улицы.
– И что?
– Ты ликвидируешь ее.
– Всего-то ?
– Да, всего-то, Хэрод. Барент говорит, что ты можешь использовать кого угодно. Но ею придется
– Почему мне?
– Твой вклад, Хэрод. Это твой вклад.
– Мне казалось, вы захотите допросить ее.
– Мы обдумаем эту возможность, - заметил Кеплер, - но мистер Барент считает, что гораздо важнее ее нейтрализовать. Наша главная цель - выманить из укрытия старика.
Хэрод погрыз ноготь и снова взглянул вниз на крыши домов.
– А что, если мне не удастся.., ликвидировать ее? Колбен улыбнулся.
– Тогда мы ее заберем, а в клубе по-прежнему останется вакантное место. Это не разобьет никому сердца, Хэрод.
– Но пока мы еще можем испытать еврея, - добавил Кеплер.
– Мы не знаем, к чему это приведет.
– Когда приземлится эта штука?
– спросил Хэрод. Колбен посмотрел на часы.
– Операция уже началась.
– Он сделал знак пилоту, чтобы тот спустился пониже.
– Хотите взглянуть?
Глава 15.
Мелани.
Уикэнд прошел тихо.
В воскресенье Энн приготовила для нас очень вкусный обед. Фаршированные свиные отбивные удались на славу, но овощи она немного перетушила. Пока мы с Энн попивали чай из ее лучших фарфоровых чашек, Винсент убрал со стола. Я вспомнила о своем “Веджвуде”, который пылился в Чарлстоне, и меня охватило острое чувство ностальгии по дому.
В тот вечер я слишком устала, чтобы отправлять куда-нибудь Винсента, хотя меня и мучило любопытство насчет той фотографии. Но нет дел, которые не могли бы подождать. Гораздо важнее были голоса в детской. С каждым днем они становились все отчетливее, уже почти достигнув той границы, когда можно различить слова. Накануне вечером, искупав Винсента, перед тем как лечь спать, я смогла выделить в общем шепоте голоса детей. По меньшей мере их было трое - мальчик и две девочки. Я не видела ничего удивительного в том, что в детской старинного дома звучали детские голоса.
Поздно вечером в воскресенье, уже после девяти, Энн и Винсент вернулись вместе со мной в Ропщущую Обитель. Где-то поблизости завывали сирены. Проверив запоры на дверях и ставнях, я оставила Энн в гостиной, а Винсента - на кухне и поднялась наверх. Было очень холодно. Забравшись под одеяла, я стала смотреть на мерцающие во тьме нити нагревателя. Свет отражался в глазах мальчика-манекена и окрашивал в оранжевый цвет оставшиеся пучки его волос.
Голоса были слышны очень отчетливо.
***
В понедельник я отправила Винсента на поиски.
Мне не хотелось отправлять его днем - тот квартал был слишком неблагоприятным, но нужно было все-таки разузнать хоть что-то о фотографии.
Винсент взял с собой нож и револьвер, “позаимствованный” мною у таксиста из Атланты. Он несколько часов просидел на корточках в задней части брошенной машины, наблюдая за проходящими мимо цветными подростками. Раз в боковое окно сунулся заросший щетиной алкоголик, но Винсент открыл рот и зашипел на него. Тот сразу же слинял.