Младший научный сотрудник

Тамбовский Сергей

— Куда вы там запропастились? — спросила она, — я тут тебя жду-жду…

— Дела были, — буркнул я, — а чего ждёшь-то?

— Ну как, погода такая хорошая, пошли прогуляемся до речки…

— Ночью? — удивлённо переспросил я, — а впрочем давай, отойду хоть немного от сегодняшних проблем.

Аскольд лихо подмигнул мне по очереди обоими глазами и скрылся в бане, а мы с Олей двинулись к реке.

— Как первый день на новой работе прошёл? — поинтересовалась она у меня.

— В целом неплохо, — отвечал я, — были отдельные

недочёты, но не критические. Завтра начнём в полную силу пахать.

— Вам, говорят, какие-то шальные деньги пообещали за эту дорогу?

— Да какие там шальные, — попытался уйти от ответа я, — больше, чем вам, но не настолько, чтоб прыгать и кричать от счастья…

— Всё равно неплохая прибавка к зарплате, — констатировала она и перепрыгнула на другую тему, — Нина тут на меня волком смотрит…

— Не обращай внимания, — посоветовал я ей, — всегда найдутся такие, которым плохо, когда другим хорошо.

— Значит тебе хорошо со мной? — сразу зацепилась она за эту оговорку.

— Просто зашибись, — ответил я, обняв её за плечи.

– ---

До речки мы так и не дошли, путешествие наше закончилось в ближайшем лесочке на ковре из очень мягкого мха… Оля хотя и была не слишком опытна в сексе, но быстро училась.

— Давай в кино сходим, — неожиданно предложила она, — я видела афишу, в местном клубе завтра будут показывать кино с Софией Ротару…

— Это «Душа» что ли? С Машиной времени на подтанцовке?

— Ага, с Машиной… а у тебя что-то есть против Макаревича?

— Он слишком сильно любит деньги, — вырвалось у меня.

— А ты, значит, не любишь? — подколола она меня.

— Не настолько сильно, как Макаревич, — нашёлся я, — и вообще ему бы зубы передние поправить, денег на это он наверняка уже заработал… а то смотреть тошно на его оскал.

— Мне там больше нравится Кутиков, — призналась она.

— Да, неплохой музыкант, — сказал я, — но певец из него очень посредственный. А знаешь, что вместо Ротару там должна была Пугачева сниматься?

— Нет, не знаю — а почему не снялась?

— Ну она же звезда эстрады, как говорят люди в теме, взяла и устроила грандиозный скандал в первый же день съемок, гримерка неправильная, фрукты не те, по три раза в одном дубле она сниматься не будет и вообще… режиссер и заменил её на Ротару — как известно, незаменимых у нас нет.

— Слушай, по дороге кто-то идёт, — встревоженно сказала вдруг Оля, — вон там.

Я посмотрел в ту сторону, куда она показывала, и увидел… да-да, того самого кудрявого и щербатого карлика… как же сильно он меня достал за истёкший период…

Глава 22

Эхо войны

— Лежи тихо, — шепнул я ей, — может мимо пройдёт.

Но увы и ах, лежать тихо у Оли не вышло — она опёрлась рукой на что-то там, пытаясь повернуться, и сломала ветку. В ночной тишине

получилось очень громко.

— Вот вы где, голубки, — радостно сообщил лесник, — вас-то мне как раз и надо.

Я лихорадочно осмотрел пятачок вокруг нас с Олей и быстро взял в руки здоровую такую и прямую палку, сучок от сосны, килограмма три весом. Всё какая-то защита. А Осип этот тем временем уже пересёк опушку и направлялся прямиком к нам, насвистывая весёлую мелодию.

— Ты кто такой ваще? — грозно спросил я… ну то есть намеревался сказать грозно, на деле получился какой-то комариный писк.

— Я ж тебе два раза уже говорил, кто я, — пояснил он мне с назидательными интонациями в голосе, — лесник я, звать Осипом.

— Мне-то не гони, — продолжил я всё тем же предательски дрожащим голосом, — нет здесь никаких лесников.

— А я на общественных началах лесник, санитар леса, значит, — ухмыльнулся он и вытащил правую руку из кармана — в ней был зажат длинный и острый нож, из памяти всплыло наименование «финка».

— И что тебе за дело до меня… до нас? — задал я ещё один дурацкий вопрос.

— А ты мне сразу не понравился, — ответил лесник, ловко перебрасывая финку из одной руки в другую, — со своим вопросом про курево.

— Ну это ещё не повод… — попытался надавить на логику я, — подумаешь, закурить попросил.

И тут у Олечки, которая сзади меня всё это время стояла, не выдержали нервы — с пронзительным криком он взяла и рванула вглубь леса и чуть наискосок. Лесник, казалось, этому ничуть не удивился, но взгляд всё же перевёл в ту сторону и даже обозначил небольшое движение туда. Тут-то я и решил, что пора действовать — взял и запулил свой сук ему в голову… попал довольно точно, комлем в висок… лесник рухнул на мох, выронив нож.

— Оля, — позвал я её, когда убедился, что он лежит в отключке, — иди сюда быстрее.

Оля на моё счастье далеко убежать не успела и вернулась очень быстро.

— У тебя поясок какой-то на платье вроде был, — сказал я ей, — давай его сюда.

Она молча вытащила узенький кожаный пояс и протянула его мне, а я в свою очередь крепко скрутил руки лесника за спиной. Ноги связывать не стал — как же он пойдёт в милицию со связанными ногами.

— Чего он хотел-то? — спросила Оля.

— Щас объяснит, — ответил я, — когда очухается.

— Может ну его, — предложила она, — давай убежим и дело с концом.

— А он будет продолжать нам гадить? Нет уж, надо довести дело до нужной точки.

Осип открыл глаза, поморгал, потом начал говорить… почему-то на немецком.

— Аршмиторен, хозеншайзе, людер, — выплюнул он.

— Я немецкий в школе учила, — сказала вдруг Оля, — это он ругается так — засранцы, говорит, вы, жопы с ушами и суки конченые.

— Час от часу не легче, — озадачился я, пнул Осипа в бок и задал простой вопрос, — наме, ранг (имя, звание)?