Младший сотрудник Синдзиро-сан. Том 6

Тайецкий Тимофей

Токуми, как будто не заметив мою реакцию, полностью ушла в рассказ. Её глаза чуть блестели, а голос стал увереннее, будто она зачитывала передо мной какой-то важный доклад.

— Клан Ямамото — самый древний из всех четырёх, — начала она, словно читала по учебнику, но с ноткой личного восхищения. — У них история на тысячи лет, представляешь? Это не просто клан, это настоящая легенда. Никто с ними не сравнится по гордости за своё прошлое.

Я кивнул, давая понять, что слушаю.

— Знаешь, людей в клане

немного, — продолжила она, — но каждый из них — словно вырезан из камня. Они верят в своё наследие, как в священное. Если проигрывают, то только для того, чтобы стать сильнее. И именно поэтому они дошли до славы, которой гордится вся Япония.

Токуми сделала паузу, чтобы перевести дух, но не успела я что-то вставить, как она уже снова заговорила:

— Конечно, было время, когда клан Ямамото оказался на грани. Это было до основания современной Японии. Но тогда их спас глава, который был отцом нынешнего. Этот человек был настоящим гением! Он оставил свой след в войнах всех масштабов: от восстаний до мировой войны. Многие элитные войска, которыми до сих пор восхищаются, — его заслуга.

Она едва заметно улыбнулась, будто вспоминая что-то личное.

— А нынешний глава, сын, — продолжила она, — стал героем другого уровня. Его вклад не в войну, а в политику. Он стабилизировал страну, поднял экономику, а его ученики сейчас занимают ключевые посты в правительстве. Так что, пусть клан и не самый богатый, их сила в другом — в армии и связях. Миллион зверей, как говорится.

Я присвистнул, покачав головой.

— Умеешь ты, конечно, красочно рассказать, — заметил я.

Токуми рассмеялась и склонила голову набок:

— А ты что думал? Клан Ямамото — мой любимый. У них столько историй, легенд! Разве это не вдохновляет?

— Ну, слушать тебя — всё равно что старую сказку, — с усмешкой бросил я.

Она нахмурилась, надув губы.

— Просто ты не жил в те времена! Только мы, старшее поколение, видели, как они творили историю.

— Ага, конечно, «старшее поколение». Напомни, сколько тебе лет?

Она притворно вздохнула:

— Снова напоминаешь мне о возрасте…

— Ну уж прости, — развёл я руками.

И, воспользовавшись моментом, ущипнул её за щёку. Мягкая, гладкая кожа.

— Тебе ведь всего восемнадцать, да?

Она закатила глаза и резко взглянула на часы.

— Всё, хватит дурачиться. Уже час дня, пора обедать.

— Ты предлагаешь пообедать здесь? — я окинул взглядом местность, отмечая неподалёку пару лавок с уличной едой.

Токуми прыснула от смеха.

— Уличная еда? Ты серьёзно?

— А что, тебе не нравится? — подначил я.

Она озорно улыбнулась:

— Может, и нравится. Просто я ни разу не пробовала. Постеснялась как-то.

— Давай куплю, если хочешь.

Она прищурилась, глядя на меня с подозрением.

— А с чего

ты решил, что я хочу именно это?

— Ладно, сдаюсь. Скажи, чего ты хочешь, и не будем спорить.

Токуми подмигнула, её улыбка стала шире:

— Я съем всё, что ты предложишь.

Я сглотнул, глядя на неё. Что-то в ней было… такое, что трудно описать словами. Лёгкое движение плеч, поворот головы или просто тот самый взгляд, который мог заставить сердце остановиться на секунду. Она с лёгкостью разбудила во мне желание. И, словно прочитав мои мысли, слегка улыбнулась — дерзко, с вызовом.

— Тогда готовься страдать, — бросил я, стараясь казаться невозмутимым.

— Почему? — нахмурилась она, подняв тонкую бровь. Казалось, она искренне недоумевала, хотя мы оба знали, что это была игра.

— Потому что моё любимое блюдо прямо передо мной, — я многозначительно замолчал, давая ей время задуматься. — Съесть я это могу, но ты, наверное, нет.

Она замерла на мгновение, озадаченно огляделась по сторонам, как будто искала, о чём я говорю.

— Что за блюдо? Здесь же еды нет, — произнесла она недоверчиво.

Я ухмыльнулся, чуть подался вперёд, как будто собирался открыть ей какой-то секрет:

— Разве ты не моё любимое? Можешь сама себя съесть, малышка?

Щёки её окрасились лёгким румянцем. Она вспыхнула мгновенно, но, вместо того чтобы отвести взгляд, подошла ближе и ущипнула меня за руку. Я едва заметно поморщился, но быстро вернул улыбку.

— Притворись хоть, что тебе больно, — проворчала она, сверкая глазами. — Мне хоть легче станет!

— Скажу, что больно, только если ты разрешишь мне тебя съесть, — парировал я, сохраняя серьёзное выражение лица.

Она взглянула на меня так, будто решала, насколько далеко зайти в этой игре. Глаза её, тёмные и загадочные, словно затянутые лёгким туманом, изучали меня. И хотя я старался не выдать замешательства, всё внутри напряглось. Возраст Токуми определить было сложно, но она выглядела на двадцать с небольшим. А может, меньше. Кто знает?

— Ты же сам сказал, что можешь сделать это, но почему-то не сделал, — протянула она с лёгкой обидой, скрестив руки на груди.

Я сглотнул, хмыкнул и попытался вернуть себе контроль над ситуацией:

— Вот женщина. Сначала бросаешь вызов, а потом удивляешься. Ну и что теперь? Скажешь мне, как быть? Съесть тебя прямо здесь? Или подождать, пока ты сама начнёшь упрашивать?

Её смех прозвучал неожиданно громко, искренне, и она согнулась пополам, прикрывая рот ладонью. Я почувствовал, как смущение подступает к самому горлу. Она явно наслаждалась моментом. Увидев, как я теряю уверенность, она с ещё большим энтузиазмом продолжила смеяться.

— Ты слишком предсказуем, — произнесла она, наконец выпрямившись. — Иди уже, найди, чем удивить.