MMMCDXLVIII год(Рукопись Мартына Задека)
Шрифт:
Застава немедленно была отворена.
— В городе ли посланные от Властителя. — спросил Сановник Иоанна, въезжая в ворота.
— Здесь в городе нет никаких посланных из Босфорании! — отвечал Поручик.
— Как! Градоначальник не знает еще о проезде Царевны?
— Может быть и знает, но для встречи её никаких приготовлений нет.
— Что это значит? — вскричал пораженный сими словами Саночник Иоанна. Недоумение выразилось во всех чертах его, но приближение поезда заставило собраться с мыслями.
— Господин Поручик,
— Это будет исполнено.
Сановник поскакал в город. Остановясь возле дома Градоначальника, он разослал всех, кого встретил, к старейшинам Города и почетным гражданам, чтобы они явились в доме градоначальника для встречи Царевны Галльской и для поздравления её с приездом; а сам вбежал по терпкому крыльцу в покои. Вошёл в переднюю, там никого не было — Хозяин извинит, что я без предуведомления войду к нему! — сказал он громко, отворил двери в залу, пробежал ряд покоев и остановился в последнем, из которого не было другого выхода кроме боковой, притворенной двери.
— Может быть хоть здесь есть кто-нибудь живой! — вскричал он, отворяя оную.
— Тс! Тише, тише! Отец мой!.. Не волнуй моря громовым своим голосом!.. Оно опять выступит из берегов и все потопит! — раздался тихий, умоляющий голос в комнате!
На широких креслах, сидела девушка лет шестнадцати, голова её перегнулась назади, глаза были завязаны, волосы распущены, руки повисли, прекрасные черты лица покрывала болезненная бледность, грудь была в волнении…
Сановник Иоанна остановился. Её вид поразил его; он забыл всё и внимательно слушал слова, произносимые медленно, томным голосом.
— Какой прилив!.. Все слезы, слезы… горькие слезы!.. Нет сил!.. они хлынут, потонут все!.. Но за что же потонут праведники?
Он так пламенно любил меня… в нем столько огня!.. А я потушу этот огонь своими слезами…
Нет!.. Ух! Кто хочет спасти себя… тот крепче завяжи повязку на глазах моих! А не то откроются, слезы хлынут!.. Завяжи скорее!
Тяжко! Тяжко!.. заплакала бы я! Но не бойся, милый друг… не заплачу!.. Не погублю тебя. Только тебе одному обязано человечество!.. Не заплачу! Иссушу слезы в груди моей!..
Полный сожаления, стоял Сановник и смотрел на несчастную; на глазах его заблистали также слезы; скорыми шагами удалился он от страшной картины болезни чувств…
Возвратясь на крыльцо, он встретил слугу.
— Где Градоначальник?
— В загородных садах, на семейном празднике.
— Покуда дадут ему знать о приезде нашем, я, именем Властителя, здесь хозяин, и принимаю Царевну Галльскую; понимаешь? Где все служители?
— Все здесь, — сказал недоверчиво слуга; но подъезжающая к крыльцу богатая карета, и сопровождающие оную, со всею важностью почетности, собравшиеся граждане города, вывели его из состояния нехоти, и он бросился отыскивать всю дворню господина своего.
Между тем Царевну
— Итак от Иоанна нет известия?
Все молчали.
— Когда отправили вы к Властителю вашему последние письма?
— В день обряда, за двое суток до выезда Царевны из Рома.
— На них нет ответа?
— Нет еще, Царевна; с посланными что-нибудь случилось.
— Может быть сам Иоанн не имеет причины торопиться отвечать.
— Царевна! Это первая недобрая мысль, которую я слышу про Иоанна.
— Слабость сердца человеческого свойственна и мне; извините меня в этой мысли и пред самим Иоанном; но я вас прошу, ехать в Босфоранию и сказать Властителю Иоанну, что невеста ожидает повелений жениха своего. По словам вашим, вы должны встретить на дороге ответ, или посланных от него; скажите же им, как нетерпеливо мое ожидание…
— Исполняю волю Царевны; —отвечал Сановник Иоанна.
— Прощайте, мы увидимся в Босфорании, — сказала Царевна, и вышла в другой покой.
Сановник задумчиво и медленно выходил из комнаты; два обстоятельства, поразившие его неожиданно, смешались в воображении; два понятия соединились в одно. Удивление, что от Иоанна нет посланных на встречу Царевне, и мысль, что причиною сего должен быть только какой-нибудь несчастный случай, — сливались с впечатлением, которое произвёл на него вид девушки, лишенной рассудка.
Без всякого внимания к окружающим предметам, он уже сходил по лестнице, как вдруг кто-то подошёл и сказал ему:
— Вот Градоначальник!..
— А! я очень рад узнать об ней от него самого! — произнес вдруг Сановник Иоанна; вскинул голову и опомнился. Пред ним стоял Правитель города.
— Здравствуйте, г. Правитель, — сказал он, — я отравляюсь в Босфоранию, к Государю. На вашем попечении, до приезда посланных царских, остаётся Царевна Галльская, невеста Государева. Больше мне кажется нечего говорить.
— Обязанность моя мне известна, — отвечал Правитель.
— Прошу извинения, что без вас, по неволе распорядился я в доме вашем как хозяин.
— Я бы обиделась, если бы вы иначе поступили.
— Этому было причиною и то, что в целом доме я не встретил никого кроме девушки, которая кажется лишилась рассудка.
— Это к несчастию дочь моя, отвечал хладнокровно старый Градоначальник.
— Дочь Ваша? Я бы не сказал так равнодушно этих слов.
— Что же делать! Слепая глупость не верит чужим глазам, вырывается из рук, бежит, и ударившись обо что-нибудь головою, по неволе теряет память и чувства.
— Мне кажется, то, что я сегодня видел не подходит под это правило. Не от ваших понятий и снисходительности зависит в этом случае разница между умом и глупостию. У сердца есть свой рассудок, который для счастия жизни не уступает расчётам холодного ума.