MMMCDXLVIII год(Рукопись Мартына Задека)
Шрифт:
— Собрание Верхового Совета для поднесения Государю Властителю, согласной хартии.
— Я обойдусь без неё, потому что сажаю подле себя твою дочь, а не Верховный Совет.
— Всенародное объявление!
— Молва объявит народу.
— Принятие поздравлений…
— Успеют поздравить! — произнес Иоанн обрывисто и грозно.
Сбигор-Свид умолк.
— Ну, все ли? — произнес опять Иоанн.
— За три дни до венчания должно быть коронование её в достоинство Царицы, а на другой день принятие Царя у невесты.
— Это все кончится
— Государь Властитель! Я могу исполнить волю твою, но только тогда, когда благоугодно будет Государю Властителю возложить на меня временное председательство в Верховном Совете.
— Согласен!
— Для сего необходим своеручный указ Верховному Совету.
— Хорошо! — сказал Иоанн, сел перед письменным столом, выложил перед собою какую-то написанную бумагу, и всматриваясь в нее, начертил несколько строчек на чистом листе и отдал их Сбигору-Свиду.
— Читай!
— Явитель сего председательствует временно в Верховном Совете и исполняет волю мою.
— Печать Властителя.
— Возьми и ступай!
Сбигор-Свид отдал глубокий поклон Царю и хотел уже удалиться, как вдруг вошедший истопник Филип доложил о прибытии чрезвычайного гонца из Архипелага.
Иоанн велел призвать его.
— Имею счастие поздравить государя Властителя! — сказал вошедший чиновник морской службы. — Пират Эол взят в плен, вот донесение.
— Эол? — произнес Иоанн сиповатым голосом и надвинул зопник на глаза свои; грудь его взволновалась. — Читай, — сказал он Сбигору-Свиду, бросив привезенную гонцом бумагу на стол.
Сбигор-Свид читал:
— Властителю Государю Иоанну имеет счастие донести начальник 2-го отряда сторожевых Архипелагских кораблей, что Эол, предводитель пиратов, известных под именем Нереид, взят в плен, и вследствие указа Государя Властителя, вслед за сим, с подробным описанием битвы, отправляется в Босфоранию.
— Ты видел Эола? — спросил отрывисто Иоанн.
— Видел, Государь, когда переносили его с корабля на остров; он был ранен; но верно переживет свою рану…
— Ну! — вскричал Иоанн, вскочив с места.
— Все удивлялись в нём сходству… — продолжал гонец, взглянувший в лицо Иоанна, которое осветил прокравшийся солнечный луч, но слова его были прерваны громким восклицанием:
— Ступай! Плыви обратно! И — в море его! Никто не должен видеть в лицо разбойника! Море ему гроб!
Голос Иоанна привел в ужас и Сбигора-Свида и гонца; они отступили к самой двери.
— Что ж стоишь ты? Ступай! — повторил Иоанн и обвел кругом себя взорами, как Аскалаф, обращенный в филина. — В море его! Живому или мертвому завязать ему глаза, как преступнику, привязать его к мертвому якорю и бросит в море! Слышишь? Что ж медлишь ты? Вот мое повеление! В море его, говорю я! — повторил страшным голосом Властитель.
Как сорванный с места и увлеченный вихрем,
Еще новая причина для толков и пища для пугливого воображения, которое видит во всем худые предвещания.
Сбигор-Свид вышел со страхом вслед за испуганным чрезвычайным гонцом.
— Все признаки безумия! — думал он, но эта мысль не мешала ему торопиться исполнять волю Иоанна, которая так была согласна с целью его желаний.
Счастие и беда одинаково всходят: в памяти или в беспамятстве, человек бросает семена их на тучную почву обстоятельств.
Новость о явлении к Царю чрезвычайного гонца из Архипелага и о немедленном отправлении его обратно в Архипелаг, разнеслась по городу быстро, как холод, нанесенный северным ветром.
— Это ничего, что ты это знаешь, но главное то, чтоб другие знали, что ты это знаешь, — сказал Персий.
Восходящее солнце и воскресающий городской шум напомнили судьям земных событий, что час их успокоения от забот об общем благе настал. Они истощились, устали, умолкли и разошлись по домам.
Час сбора для присутствия в Верховном Совете настал. Двери в пространную мраморную круглую палату отворились. Величественная колоннада поддерживала свод; из средины оного десница держала огромные весы правосудия, усеянные светильниками и заменяющие роскошные древние люстры и канделябры.
С восточной стороны палаты было председательское место; по обе стороны оного стояли кресла для четырех Верховных Совещателей; далее полукружиями места для двенадцати Советников. Перед каждым был стол, покрытый сукном, со всеми принадлежностями.
В конце сих отдельных полукружий совещательного заседания, была возвышенная кафедра для чтения дел, речей и последних оправданий виновных.
Между колоннами, столы для исполнительной части, с надписями различия отделений.
Все члены Верховного Совета и Советники были уже на местах; в след за ними прибыли Верховные Совещателя.
Два Сообщителя дел уже собирали в отделениях исполненное и клали на столах перед Советниками; принимали от них дела для передачи к исполнению, или смысл дел, для представления на заключение Верховных Совещателей.
После долгого молчания, но время которого каждый занимался рассмотрением принадлежащей ему части, вдруг первый Верховный Совещатель встал с места и произнес:
— Позвольте, господа, прервать частные занятия для общего. Вот полученное сообщение от Колумбийского Посланника, оно заключает в себе странность, дело необыкновенное! Он представляет присланный от своего правления долговой лист, и требует уведомить, каким образом Властитель примет обязательство Георгия о заплате законного долга на один миллион слав.