Мне доставшееся: Семейные хроники Надежды Лухмановой
Шрифт:
…По утрам, чтобы отвезти нас в гимназию, папа запрягал в тарантас Финку. Жеребёнок находился тут же, и прогнать его от матери не было никакой возможности. Так он и бегал с нами каждый день 4 версты. Подъезжая к «Ривьере», отец делал знак сопровождавшему повозку Абреку. А когда собака запрыгивала на козлы, вешал ей на шею вожжи и надевал на левое ухо полосатую жокейскую шапочку на резинке.
Так мы и въезжали в городок: впереди бежал Дружок, гривка и хвостик подстрижены, шею перехватывал сафьяновый хомутик, украшенный позументами; за жеребёнком шелестел по шоссе наш старенький экипаж, переполненный детворой. Папа пересаживался к нам, а на козлах важно восседал пёс с вожжами на шее и в кепи. Весёлая кавалькада вносила оживление среди прохожих, и редко
…Когда Дружок подрос, сестра решила его объезжать. Сначала она приучила лошадку не бояться уздечки, водя её в поводу. Но однажды Маруся подвела жеребёнка к забору, взобралась на него и прыгнула Дружку на спину. Он мгновенно её сбросил. Упрямая от рождения сестра, нимало не смущаясь, тут же повторяла свои попытки снова и снова, невзирая на синяки и шишки. В конце концов, жеребёнок просто устал и спокойно покорился. Маруся стала ездить верхом на море, на водопой к колодцу и мыть своего любимца. Хуже обстояло дело с седлом. Но действуя подкупом, лаской и… хворостиной, сестре удалось и здесь добиться своего… [775]
775
Ф. Г. Колмогоров, машинопись. Из семейного архива автора.
В Сочи семья потомственного почётного гражданина Г. А. Колмогорова приросла ещё двумя дочерьми. 2 февраля 1916 года в ней родился шестой ребёнок — дочь, получившая при крещении по настоянию тёти имя Надежда в память бабушки-писательницы. Крёстными в метрической книге церкви Архангела Михаила были записаны родной брат новорожденной гимназист Александр Григорьевич и тётушка Мария Викторовна, вдова профессора Массена. А 25 декабря 1918 года, уже в период гражданской войны, родилась и Вера, крещённая в той же церкви [776] .
776
ГАГС, ф. 19, оп. 1, д. 17, л. 17; д. 20, л. 207.
Основным источником дохода растущего семейства Григория Колмогорова всегда оставалась материальная помощь Александра Филимоновича из его более чем достаточного жалованья высокооплачиваемого служащего и доли наследственных капиталов незабвенного родителя. Известно, что недвижимость братьев Александра и Фёдора Филимоновичей Колмогоровых в Тюмени в 1915 году оценивалась в 27 754 рубля [777] . Кроме того, они владели акциями «Товарпара» (23 парохода) на 106 тысяч рублей из общей эмиссии в 4250 тысяч!
777
ГАТО, ф. И-2, оп. 1, д. 690а, л.35 об.
После переезда в октябре 1913 года в С.-Петербург опыт недавнего начальника дороги и действительного статского советника А. Ф. Колмогорова оказался востребован на должностях в крупных частных компаниях и общественных структурах столицы. Долгие годы он проживал с женой по одному адресу — в доме 32 на Знаменской улице — и на 1915 год являлся: директором и заместителем председателя правления Общества Средне-Кавказской железной дороги; директором правления АО «Северные заводы „Наследников Пастухова“»; членом Совета съезда горнопромышленников Урала [778] .
778
Весь Петроград на 1915 г.; Список инженеров путей сообщения на 1915 г., 1916 г., Петроград.
На 1916 год к перечисленным выше обязанностям добавились членство в комиссии по делам инвалидов для железнодорожных
Преуспел в столичных деловых кругах и Фёдор Филимонович Колмогоров. Перебравшись в 1909 году с Ковенского переулка, 21 в дом № 16 по Солдатскому переулку, 60-летний титулярный советник на 1916 год состоял директором правления Общества Туапсе-Черноморского портландцементного завода!
779
Весь Петроград на 1916 г., на 1917 г.
Осенью 1916 года по просьбе городского головы К. А. Шишкина [780] братья Колмогоровы, вероятно, уступили Тюмени свой большой заречный сад на берегу Туры, устроенный их отцом. Но на третьем году затянувшейся кровавой войны тюменцам было уже не до садово-парковых умилений. Горожан, правда, ещё развлекали бега, сеансы синематографа под звуки скрипки и рояля в Кинотеатре «Палас», Гранд электро-театрах «Гигант» и «Вольдемар», и магазины «М-мъ Даринской» и «Бр. Агафуровых» пока заманивали посетителей «большим выбором осенних шляп новейших фасонов».
780
ГАТО, ф. И-1, оп.1, д. 366, л. 156 (письмо от 17.08 на петербургский адрес А. Ф. Колмогорова).
Однако всё большее недовольство населения вызывал пугающий рост цен. Овёс для лошадей можно было купить только по 1 рубль 85 копеек, муку — 2 рубля 5 копеек, щуку — 22 рубля за пуд, уток по 4 рубля 50 копеек за пару, мёд по рублю за фунт!! Даже стеариновые свечи, дрожжи и мыло обходились теперь, соответственно, в 1 рубль 80 копеек, 1 рубль 20 и 65 копеек за фунт! Постановлением городской думы были введены карточки на сахар (25 копеек за фунт) и норма на крупчатку — по 20 фунтов на человека в месяц. Поэт-сатирик В. В. Князев, внук К. Н. Высоцкого и автор двух поэтических сборников, ёрничал на сей счёт в «Сибирской Торговой Газете» от 20 августа:
…А вот свиней, что кормят рынок, Обыкновенных жирных свинок,— Всё нет как нет! А вот гусей обыкновенных, Для нашей кухни убиенных, — Всё нет как нет! А вот баранов не двуногих, Сенцом откормленных, двурогих, — Всё нет как нет! А вот упитанных овечек, Для наших плит и наших печек, Всё нет как нет!..И зимний сезон в «Городском театре имени А. И. Текутьева» труппа господ Болдырева и Бельского открыла лишь… 18 декабря! А фруктовый сад Колмогоровых, как и вишнёвый сад в пьесе известного классика, не уцелел. В лихолетье революций и Гражданской войны он промёрз и разделил участь канувшего в Лету самого уважаемого сибирского сословия.
«Период Адамович» в жизни Гумилёва
С конца декабря 1913 года начинающий поэт Георгий Иванов, расставшись к тому времени с Осипом Мандельштамом, стал появляться в ночном литературно-артистическом кафе «Бродячая собака» на Михайловской площади Петербурга с новым другом — Георгием Адамовичем. Познакомились они на лекции Корнея Чуковского о футуризме в Тенишевском училище 13 октября. Несостоявшийся юнкер, член «Цеха Поэтов», и студент Петербургского университета быстро почувствовали больше, чем просто товарищеское влечение друг к другу, получив шутливое прозвище «два Жоржика».