Мне как молитва эти имена. От Баха до Рихтера, Горин Игорь

Мне как молитва эти имена. От Баха до Рихтера

на обложку

Горин Игорь

Шрифт:

Именно в Англии Гайдн наконец-то в полной мере познал «как все же сладка свобода». С первых дней ему был оказан роскошный прием: приглашения от многих лондонских семей из высшего общества (включая королевское) следуют одно за другим, всюду ему сопутствует огромный успех (в том числе и у женщин), триумфально — и с немалой прибылью — проходят его концерты, он возведен в сан доктора музыки Оксфордского университета. Несмотря на насыщенную светскую жизнь Гайдн много работает; в первый приезд он создает новые симфонии, оперу, пишет цикл обработок шотландских народных песен, во второй — в числе прочего три последние симфонии NN 102, 103, 104. В последний раз покинув Англию, Гайдн увозил ворох дорогих подарков

от своих многочисленных поклонников, новые рукописи и — изрядный капитал.

Ему было уже за 60, но творческий потенциал его не иссяк. В конце 1790—начале 1800 г.г. Гайдн написал 6 больших месс (последнюю в 1802 г.) и два своих, быть может, наиболее значительных произведения: оратории «Сотворение мира» на либретто по поэме Милтона «Потерянный рай» (окончена в 1798 г.), а двумя годами позже — «Времена года» на основе стихов Джона Томсона. В последующие 2-3 года были написаны последние сочинения Гайдна: месса «Harmonie», квартет ор. 103 (остался неоконченным), новый цикл обработок шотландских песен.

До 70 лет Гайдн практически ничем не болел, но затем его здоровье стало заметно ухудшаться; помимо возраста несомненно сказалось переутомление. 31 мая 1809 г. он тихо умер в своем доме в Вене.

Творческое наследие Гайдна огромно: 104 симфонии, 83 струнных квартета, 53 клавирных сонаты, 14 месс, 3 больших оратории, 20 опер, около двух десятков концертов с солирующими инструментами и бог знает сколько еще сочинений в разных жанрах. Чаще всего Гайдн писал бодрую, жизнеутверждающую, насыщенную юмором и неожиданными, непредсказуемыми переходами музыку. Но он отнюдь не чужд и глубоких, драматических переживаний, а его последние квартеты — это уже прямое предвосхищение Бетховена, причем не его первых 12 квартетов ор.18, а, рискну утверждать, — непревзойденных «квартетов Разумовского».

Как ни странно, гении — тоже люди. И в качестве таковых зачастую вызывают противоречивые чувства. Одни — безусловную симпатию, другие — сожаление, третьи — жалость, четвертые — неприязнь. Гайдн — в числе первых, есть в нем что-то очень положительное, внушающее глубокое уважение; лично мне представляется, что с уверенностью это можно сказать о немногих — Бах, Мендельсон, Дворжак..?

Мое повествование было бы, однако, неполным, если бы я не попытался закончить его — по своему обыкновению — стихами, своего рода поэтическим приношением Йозефу Гайдну. Тешу себя надеждой, что именно в стихах мне наиболее полно удалось выразить свое отношение к этому гениальному музыканту и в высшей степени достойному человеку.

ГАЙДН — ВАРИАЦИИ

О милый Гайдн!

Открой мне тайну,

Как оставаться молодым

Тому кто стал давно седым.

Не осуждай нас,

О славный Гайдн,

За малодушие и слабость;

Даруй нам радость,

Покой и благость.

Старый Гайдн, мудрый Гайдн,

Научи нас, помогай нам