Мнимая смерть

Энгер Томас

— Да.

Хеннинг кивает и думает, что она хочет его от чего-то уберечь. Он не хочет задумываться от чего, хотя и догадывается. Но Нора все-таки произносит это.

— Наверное, будет лучше, если ты все узнаешь сейчас, и узнаешь от меня, — начинает она. Он делает вдох и заключает себя в стальную рамку. Но рамка плавится по швам, когда Нора говорит:

— Я встречаюсь с одним человеком.

Хеннинг смотрит на нее, кивает и думает, что в принципе ему не должно быть больно.

Но у него появляется неприятное чувство в груди.

— Мы вместе уже полгода.

— М-м?

Она снова смотрит на него. В первый раз за долгое время во взгляде ее появляется теплота. Но это обманчивая теплота. Это извиняющаяся теплота.

— Мы подумываем съехаться.

Он снова мычит.

— Надеюсь, у тебя все хорошо, — произносит он. Нора ничего не отвечает, только награждает его осторожной улыбкой. Приятно видеть ее улыбающейся. Но Хеннинг понимает, что больше этого не вынесет, поэтому он приводит в действие единственный доступный ему защитный механизм.

— А ты случайно не знаешь Ивера Гундерсена? — говорит он. — Я с ним никогда не встречался, но нам предстоит работать вместе.

Нора склоняет голову.

Он должен был понять это, когда увидел, насколько трудно ей было сказать, что она встречается с другим. Почему все так сложно? Она движется дальше, она закрыла крышкой его и их совместное прошлое. А вот под крышкой будущего все кипит. Она вздыхает, и, когда она поворачивается к Вельветовому Пиджаку, ему все становится ясно.

— Я встречаюсь с Ивером Гундерсеном.

Глава 10

Он стоит и смотрит на Вельветового, взгляд которого, пока тот разговаривает с коллегой, блуждает. Хеннинг представляет себе, как пальцы Норы скользят по мерзким волосикам, поглаживают щетину на лице, как ее нежные губы касаются других губ.

Он помнит, как она подползала вплотную к нему по вечерам, после того как они гасили свет, как она обнимала его и хотела лежать, крепко-крепко прижавшись. А теперь ее маленькими ласковыми руками будет наслаждаться он.

— Ах вот оно что, — произносит Хеннинг и в тот же момент понимает, как печально это прозвучало. Потому что сейчас ему следовало бы прийти в ярость, обругать ее, оставить ее с чувством того, что она растоптала его сердце, пробила его, прожевала и выплюнула. Ты должен был бы обозвать ее бесчеловечной, думает он, бесчувственной, воплощенной бестактностью, но ты этого не делаешь. Вместо этого ты просто произносишь:

Ах вот оно что?

Печально, просто-напросто печально.

Он не в состоянии посмотреть на Нору. А с ним Хеннингу предстоит работать.

Ирония

судьбы, думает он. Что же еще.

Он идет по направлению к Иверу, слышит, как Нора просит его: «Не…» — но игнорирует ее. Хеннинг останавливается в метре от Гундерсена и впивается в него взглядом. Гундерсен прерывает свою речь и поворачивается.

Он знает, кто я, думает Хеннинг. По нему видно. И я вижу, что парень нервничает.

— Привет, — говорит Гундерсен. Хеннинг протягивает ему руку.

— Хеннинг Юль.

Чуть помедлив, Гундерсен берет его руку в свою. Хеннинг жмет ее изо всех сил.

— Ивер Г…

— Значит, мы будем вместе работать по этому делу. Как считаешь, как бы нам его распутать?

Хеннинг знает, что поставил Гундерсена в щекотливое положение, но ему наплевать.

— Точно не знаю.

Мысль работает. Гундерсен собирается с силами.

— Я думал освежить информацию, которую мы уже дали, несколькими цитатами с пресс-конференции, — начинает он, глядя через плечо Хеннинга на Нору, наблюдающую за их первой встречей.

— Думал разобраться с поруганной честью и всем таким, — продолжает Гундерсен. — Проверить, есть ли в этом что-то. В таком случае список подозреваемых будет довольно коротким, и они быстро кого-нибудь задержат.

Хеннинг кивает.

— Кто-нибудь разговаривал с ее друзьями?

Гундерсен отрицательно качает головой.

— Тогда я поеду в колледж и поговорю с ними, узнаю, чем она жила, какой была.

— Человеческий аспект.

— М-м.

Хеннинг смотрит на Гундерсена, тот кивает.

— Хорошо, звучит неплохо. Я могу попробовать найти парня, который обнаружил жертву, но я тут слышал, что он не хочет общаться с прессой. Так что…

Гундерсен разводит руками. Хеннинг кивает, видит, что Гундерсен все еще чувствует себя не в своей тарелке, что ему очень хочется что-то сказать. Он делает глубокий вдох, но Хеннинг его опережает.

— Ладно, — произносит он. После чего разворачивается и уходит. Он идет с максимальной скоростью, которую способны развить его поврежденные ноги, а проходя мимо Норы, не смотрит на нее.

Хорошо, Хеннинг, думает он. Несмотря на то что в первом раунде от тебя осталось только мокрое место, ты снова поднялся на ноги и выиграл следующий раунд. Но вот в чем загвоздка с боксом. Это не поможет, если ты не выиграешь и следующий раунд. И еще один. И еще. И обязательно — последний.

Бой уже проигран, думает Хеннинг. Судьи все решили заранее. Но он может попытаться победить хотя бы в одном раунде — ради себя.

Он может избежать очередного нокаута.