Мнимая смерть
Шрифт:
— Я…
— Ты хоть понимаешь, как легко теперь убийца может меня найти, если захочет?
Она думает и собирается с мыслями.
— В нашей газете все статьи подписываются, — осторожно начинает она, но голос ее постепенно крепнет. — Если у нас не хватит смелости отвечать за написанное, подписанное и снабженное фотографией, то лучше вообще ничего не публиковать.
Он не уверен, правильно ли расслышал, поэтому что-то мычит и продолжает смотреть на нее.
— Кроме того, сегодня твои имя и фотография имеются в каждой
Хеннинг глядит на нее, не в силах ответить. Потому что кое в чем она права. Черт возьми, на самом деле она, елки-палки, очень даже права.
Хейди садится за стол и начинает утренний ритуал. Включить компьютер, достать из сумки мобильный, вынуть ежедневник. Она выиграла. Гадина хренова победила!
А ведь этот день так хорошо начинался.
Глава 34
Хейди ходит взад-вперед, пока он молча пьет свой кофе. Наверняка у нее много важных встреч, думает он. Каждый раз, когда она садится за свой стол, она бросает на него быстрый взгляд, после чего снова придает лицу озабоченное выражение.
Уже восемь часов, а Лорд Вельвет все еще не появился. Наверное, вчера работал допоздна. Может, у него наметился прорыв. Может, он тоже написал статью. Хеннинг решает позвонить ему, несмотря на то что их последний разговор сложно назвать душевным. Но иногда надо первым протянуть руку, проглотив обиду, и все такое прочее. Хеннингу обычно не слишком хорошо удается это прочее.
Гундерсен отвечает быстро, голос его звучит устало.
— Привет, это Хеннинг.
— Доброе утро.
Никаких посторонних звуков на заднем плане, хорошо.
— Ты где? — спрашивает он, хотя на самом деле ему совершенно не хочется знать ответ на этот вопрос.
— Дома. Я появлюсь попозже. Я предупреждал Хейди.
— Я не поэтому звоню.
— Да?
В голосе Гундерсена появилась заинтересованность, но возникшая в разговоре пауза наводит Хеннинга на мысль о том, что им обоим есть что сказать друг другу. Но никто не решается начать. Они похожи на двух клонированных подростков.
— Что у тебя нового? — наконец спрашивает Хеннинг. — Какие планы на сегодня?
Он слышит, как Гундерсен принимает сидячее положение. Голос его ненадолго пропадает. Он закуривает и изо всех сил выдувает дым в трубку.
— Я немного поболтал с Эмилем Хагеном, — говорит он, делая еще одну глубокую затяжку.
— Кто это?
— Один из следователей. Новичок. Встал на дыбы, когда я упомянул электрошокер.
У Хеннинга появился комок в горле.
— А что он сказал?
— Не захотел комментировать. Махмуд по-прежнему не признает себя виновным, но ни слова не говорит в свое оправдание, так что полиция не сильно продвинулась. У него нет алиби на тот вечер. С единственным человеком, кто мог его предоставить, ты встречался
— Ты думаешь, его поэтому убили?
Он спрашивает не раздумывая. Но теперь, когда вопрос прозвучал вслух, он понимает, что это хороший вопрос.
— Трудно сказать. Вполне возможно.
Он кивает. Определенно, это возможно. В таком случае кое-кто не имеет ничего против того, чтобы Махмуд Мархони оставался там, где он сейчас находится. Но почему Махмуд ничего не рассказывает?
— А как ты? Ты на работе?
Хеннинг смотрит на Хейди.
— Да, я в редакции.
— Я думал, ты решил пару дней отдохнуть.
— Я тоже так думал.
У него нет никакого желания обсуждать свое психологическое состояние с Гундерсеном, поэтому он продолжает:
— А Эмиль Хаген рассказал что-нибудь об охоте на Яссера Шаха?
— На кого?
— На человека, который вчера в меня стрелял. Я опознал его по полицейской базе.
— Я спросил, как идут поиски преступника, но он ничего не знал. Он не производит впечатления самого смышленого парня на свете, этот Хаген.
Хеннинг кивает и думает, что, возможно, поисками Шаха занимается спецподразделение по борьбе с бандитизмом, ведь он член ППП.
— Я договорился встретиться сегодня с научным руководителем первой жертвы. Не знаю, может ли он рассказать что-нибудь умное, но я попробую разыскать ее друзей. В этом колледже что-то нечисто.
— Отлично. Тогда, наверное, увидимся позже, — произносит Гундерсен с вопросительной интонацией. Хеннинг думает, что он понятия не имеет, что будет после встречи с Фолдвиком, но тем не менее отвечает:
— Да, наверняка.
А потом кладет трубку. Он сидит, охваченный странным чувством. Хеннинг думает, что, возможно, это был их первый цивилизованный разговор. Во всяком случае, разговор, состоявший больше чем из двух фраз.
— Не забудь, что сегодня в два общее собрание.
Хейди произносит это равнодушным тоном, не глядя на него.
— Общее собрание?
— Да. Стюре проинформирует нас о состоянии дел. У нас сейчас непростое время.
А у кого оно сейчас простое.
— Я напоминаю об этом, потому что случайно услышала, как ты говорил, что договорился на сегодня о встрече. Присутствие обязательно.
Хеннинг думает, ну да, конечно, но из соображений редакционной безопасности не произносит этого вслух.
Стюре Шипсрюд. Основатель и главный редактор газеты. Стюре и Хеннинг пару лет проработали вместе в газете «Капитал». Преимуществом работы в профильном издании, выходящем не очень часто, является то, что у журналиста есть время докопаться до сути вещей. Можно проинтервьюировать множество источников и создать для себя полное, детальное представление о предмете, о котором собираешься писать. Именно в таких условиях появляются на свет хорошие материалы. Те, для создания которых требуется время.