Мнимая смерть

Энгер Томас

Она собирается закончить предложение, но внезапно замолкает. Она тоже плачет. Анетте подходит к Ингвиль, склоняется к ней, кладет ладонь ей на спину, и в тот же момент Ингвиль резко выбрасывает руку вперед, Хеннинг замечает это движение, но слишком поздно, ее мобильник уже приближается к Анетте, касается ее шеи, з-з-з-з-з-з-з, Анетте получает удар, отправляющий ее прямиком на траву, Хеннинг собирается броситься к Ингвиль, чтобы остановить ее, чтобы не позволить ярости вновь овладеть ею и вылиться на этот раз на Анетте, лежащую

без сознания лицом вниз на траве. Но в этот момент Ингвиль встает с поднятыми вверх руками. Она ничего не говорит, только смотрит отсутствующим взглядом и выпускает из рук мобильный телефон. Он падает на землю рядом с Анетте.

— Теперь можете вызывать полицию, — тихо говорит ему Ингвиль. Взгляд у нее пустой, затуманенный. Хеннинг долго стоит и смотрит на нее, после чего достает из кармана мокрого пиджака свой телефон, смахивает влагу с дисплея и видит, что аппарат по-прежнему работает.

И тогда он звонит Бьярне Брогеланду.

Глава 66

Брогеланд довольно быстро прибывает в сопровождении целой своры полицейских. Хеннинг узнает Эллу Сандланд. Он бы не удивился, если бы увидел верзилу Арильда Йерстада, входящего из машины и почесывающего бороду, но тот не приехал. Пиа Неклебю тоже нет.

Полицейские быстро приступают к работе в палатке. Сандланд занимается Ингвиль. Кто-то начал откапывать Ингве. Двое мужчин в форме работников скорой помощи помогают Анетте. Брогеланд подходит к Хеннингу и поднимает брови.

— У тебя хорошее чутье, Юль, этого не отнимешь, — говорит он, опуская руку на плечо Хеннингу. Тот не привык получать комплименты и не любит, когда его хвалят, поэтому в ответ только бормочет спасибо. Хеннинг ощупывает свою одежду, плотно прилипшую к телу, отделяет от него рубашку и брюки.

— Никуда не уходи, — произносит Брогеланд. — Мы должны выяснить, как все было, и на этот раз мы будем говорить не по телефону.

Брогеланд улыбается.

— Я только выйду на воздух, — произносит Хеннинг.

Когда он выходит из палатки, оказывается, что дождь уже кончился. Дует холодный ветер. Он не отдавал себе отчета, что щеки его разгорелись, но леденящий бриз приятно касается влажного разгоряченного лица. Сейчас я простужусь, думает Хеннинг. Он промок до нитки. Но, черт возьми, какое это имеет значение.

Хеннинг достает из кармана мобильный телефон и набирает номер Ивера Гундерсена. Тот быстро отвечает.

— Привет, Ивер, это я, — говорит он.

— Привет.

Гундерсен еще ничего не знает, думает Хеннинг.

— Ты на работе?

— Да.

— Сидишь перед компом?

— Ну да.

— Хочешь сенсацию?

На другом конце провода становится тихо.

— Сенсацию?

— Ага. Сенсацию. Да или нет. Если нет, то я позвоню кому-нибудь другому.

Хеннинг слышит, как Ивер шевелит мозгами.

— Нет, то есть я хотел сказать да. Да, конечно, я хочу сенсацию.

Но что, черт возьми… э-э… что происходит?

Хеннинг втягивает носом солидную дозу северного ветра. Прекрасно.

— Условия ставлю я. Ты можешь задавать сколько угодно вопросов по поводу моего рассказа, но не спрашивай, почему я решил предать это гласности таким способом. Понятно?

— Хеннинг, я…

— Тебе понятно?

— Черт, Хеннинг, да, понятно!

Хеннинг улыбается. Он же должен немного повеселиться.

— Хорошо. Тогда готовься, — произносит он.

И начинает с первой страницы.

Во время разговора с Гундерсеном Хеннинг расхаживает взад-вперед, поглядывая на Ингве, пока Брогеланд и компания проводят первые предварительные допросы перед палаткой. На каждого из супругов Фолдвиков накинуто одеяло. Они не смотрят на полицейских, опрашивающих их.

Они никуда не смотрят.

Когда Брогеланд подает ему знак, дело уже близится к обеду. Движение по долине активизировалось, приехали газетные репортеры и телевизионные машины, собралась куча людей, которым ужасно любопытно, что за чертовщина произошла в палатке на этот раз. Он не осуждает их. Ему и самому было бы любопытно. Но еще больше все удивятся, когда чуть позже прочитают в «123новости» обо всех событиях, которые Гундерсен разумным образом расположит в хронологическом порядке.

— Итак, — произносит Брогеланд, едва заметно кивая ему. Хеннинг следует за ним подальше от людей.

— Что ты думаешь обо всем этом? — спрашивает полицейский.

— Что ты имеешь в виду?

— Что делается на этом свете? Цивилизация, какой мы ее знали, вот-вот разобьется в щепки.

— Не знаю, — отвечает Хеннинг.

— Я тоже. Е-мое, — говорит Брогеланд, качая головой. — Как ты думаешь, они когда-нибудь придут в себя?

— Нет.

— Я тоже так считаю.

— Как Анетте?

— Скоро будет в порядке.

— Вы отвезете ее в больницу?

— Думаю, не потребуется.

Они делают еще несколько шагов. Над ними быстро пролетают облака. Снова похолодало. Одежда уже отлипла от тела Хеннинга.

— Вы установили причину смерти Стефана? — спрашивает он. Они двигаются обратно к палатке. Брогеланд отрицательно мотает головой.

— Еще рано что-то утверждать, но все указывает на то, что это передозировка таблеток и алкоголя.

— Так что эта смерть больше не вызывает подозрений?

— Нет, вроде почти все нормально.

— Значит, вы не собираетесь быстро проводить комплекс анализов и исследований и все такое прочее?

— Не я решаю, но, думаю, изъятое из той квартиры будут исследовать в последнюю очередь, да.

— М-м-м.

Хеннинг осматривается. Оператор телеканала ТВ2 поднимает камеру на плечо. Журналист сверяется с записями в блокноте, после чего репетирует стенд-ап при выключенной камере.