Многогранники
Шрифт:
— Слушай, а где Марина?
— Какая?
— Ну, помнишь, Марина такая была? Она даже как-то пару раз к нам приезжала.
— Нет ее больше.
— Случилось что-то? — встревожился Димка. Марина ему не особенно нравилась, но явно нравилась дяде.
— Да нет. Для того чтобы люди расстались, необязательно должно что-то случиться. Чаще всего достаточно просто не подходить друг другу.
— А вы типа не подходили?
— А я типа не знаю.
В машине снова повисла тишина. Димка размышлял о том, что, в его понимании, любящие люди должны быть всегда вместе. Как
— Марина хотела денег, — неожиданно произнес Сергей. — Так тоже бывает. Она любила тусовки, брендовые вещи. А я был достаточно наивен, чтобы не заметить этого сразу. А когда оказалось, что я не готов покупать ей брендовые вещи и водить ее на тусовки, Марина испарилась.
— Ну хоть здесь мы с Лялькой ни при чем, — пробормотал Димка.
Сергей усмехнулся, и Димка подобрался:
— Или при чем?
— Да неважно это уже, Дим. Но Лялька однажды закатила ей сцену, когда та уронила вазу вашей мамы. Ваза не разбилась, слава богу. Но Марина тогда сказала, что вы оба психи и вас надо лечить.
Димка напрочь забыл об этой истории, хотя прошла какая-то пара лет. А ведь и правда Лялька орала тогда так, что весь поселок, наверное, слышал. Димка сначала пытался ее успокоить, а потом тоже орал на Сергея и Марину. Надо же, как интересно работает память.
— Блин, извини, — произнес он.
— Да ерунда это. Правда.
— Ну а если не Марина, а какая-нибудь Катя, Света, Ира… Ты у нас парень видный, богатый.
— Господи, Дима, когда об этом говорит Полина Викторовна, это не звучит даже вполовину так глупо, как когда это делаешь ты, — заржал Сергей, но как-то совсем необидно.
— Я о тебе забочусь, — буркнул Димка.
— Неужели? Меня услышал кто-то там наверху! Мой племянник обо мне заботится! — Сергей заорал так радостно, что теперь, глядя на него, заржал и Димка. — Вот только ты скажи, когда мне заниматься поисками Марин, Маш и Тань? Днем я работаю, вечером учусь, а по выходным бегаю по потолку в ожидании звонка не то из полиции, не то из больницы, потому что мой заботливый племянник отжигает не по-детски.
Димка хмуро посмотрел в окно. Сергей был прав, и это было самым паршивым.
— Ну, давай мы договоримся о времени, когда я не буду отжигать. И ты сможешь тратить его на себя.
— Да речь сейчас вообще не обо мне.
— А о чем?
— Я хочу, чтобы ты начал вникать в дела компании, — вдруг произнес Сергей.
— Чего? Ты с дуба рухнул? Где я и где…
— Нет, — перебил Сергей и, на миг отвлекшись от дороги, очень серьезно посмотрел на Димку. — Это твой бизнес. Это дело твоего отца. Старожилы компании надеются на тебя.
— Да что ты городишь? Они на тебя надеются!
— Они надеялись. Но я не подхожу для этой роли, Дим.
— Почему?
— Потому что я врач-травматолог. Я могу наложить шину и вправить вывих. А сейчас
Сергей родился и вырос не в Москве. С братом он виделся всего пару-тройку раз. А что, если ему и правда плохо здесь?
— Но разве ты в детстве не мечтал о большом наследстве? — осторожно произнес Димка. — Ну, как в сказках или сериалах: крутые тачки, деньги…
— Когда люди мечтают о наследстве, они представляют себя на песчаном пляже с коктейлем, в окружении красивых девушек.
— И?
— Да я в отпуске ни разу не был за последние три года. А море вообще видел только по телевизору.
— Да ладно… Ты не был на море?
— Не-а. Ни разу. Тоже сначала думал: юху! Наследство! Девушки, деньги, пляжи… Мечтал на доске стоять научиться. А потом вас увидел.
Димку почему-то не покоробил тот факт, что Сергей не скорбел о брате, а вроде как даже обрадовался наследству. Хуже было бы, если бы Сергей сейчас принялся врать.
— А что мы? — спросил он, когда понял, что дядя молчит.
— А что вы? А вы, Димка, такое наследство, что не знаешь, куда бежать.
— Ну так отказался бы, — буркнул Димка. — Все равно же признаешь, что ни отдыха, ни пляжа не получилось. Или ты не сразу понял?
— Да сразу я понял, что ничего не выйдет. Только есть такой рудимент, Дима, как совесть. Лена ведь не говорила вообще. Ты, небось, не помнишь, а я от нее первое слово услышал, только когда вместе с вами три месяца и четыре дня прожил. И то сказала она его не мне, а собаке на улице.
Димка вправду этого не помнил. Он вообще не помнил первые месяцы после исчезновения родителей. Очнулся он уже в Москве, где Сергей, дядя Лёва и их домработница в один голос уверяли, что переезд в Россию был его идеей. Димка же был как во сне. Помнил только, что без конца смотрел новости и обновлял страницу с информацией о поисковой операции. Что в это время происходило с Лялькой, он понятия не имел.
Димка посмотрел на Сергея и прямо спросил:
— Ты хочешь, чтобы я вник в дела фирмы и ты мог свалить из Москвы?
Сергей посмотрел в зеркало заднего вида, потом — поочередно в боковые, хотя никаких маневров делать не собирался — во всяком случае, поворотник не был включен, — и наконец произнес:
— Я хочу, чтобы ты полноценно вошел в совет директоров, я хочу быть уверенным, что, когда Лев наиграется в ностальгию по родине и уедет в Лондон, ваше с Леной состояние не окажется под угрозой. Да, тебе придется вникать в кучу вещей, да, тебя никто не будет воспринимать всерьез, потому что тебе восемнадцать и ты, прости, ведешь себя как балбес. Но это необходимо сделать. В компании достаточно людей, которые тебя поддержат. Кто-то — в память об Алексее, кто-то — потому что реально предан компании и не хочет менять место работы. Будут, конечно, те, кто попытается сделать из тебя марионетку, так что будет нелегко. Но это — единственная возможность. Другого шанса у тебя не будет, Дим!