Множество жизней Элоизы Старчайлд
Шрифт:
«Три кошелька с монетами», – сказал Жан Себастьен. Мужчина в воспоминании. Мужчина, которого она видела только во сне.
Волнение в ее груди росло. Она вытащила шкатулку из земли и попыталась рассмотреть ее в тусклом ночном свете. Внутри что-то лежало. Марианна встряхнула шкатулку. Что-то тяжелое.
Потребовалось некоторое время, чтобы справиться с защелкой, но вот, наконец, Марианна открыла крышку. Внутри лежали два небольших кожаных мешочка: один был туго затянут шнурком и под завязку набит содержимым, второй же – меньше размером и посвободнее. Она взяла тот, что поменьше, и развязала.
Золотые монеты! Они
А во втором мешочке…
…еще больше монет. В два раза больше.
Марианна тщательно пересчитала монеты. В большом кошельке их было двести двадцать, в маленьком – ровно в два раза меньше.
Полтора кошелька. Кто-то приходил сюда до нее? Теперь все встало на свои места. «Три кошелька», – сказал Жан Себастьен. Три кошелька он показал Элоизе.
Кто-то забрал половину золота.
Повинуясь порыву, она отсчитала себе в ладонь тридцать монет, вернула остальное в мешки и спрятала их обратно в шкатулку. Кто-то оставил эти монеты здесь, чтобы она могла их найти. Она сделает то же самое. Тридцати монет и так более чем достаточно. Путешествовать с большей суммой слишком рискованно. Она положила шкатулку в яму и засыпала ее землей, а после притоптала. Под покровом ночи Марианна затолкала монеты в подол и манжеты своего платья. Часть монет она вложила в сапоги, распределив их под сводами стоп и между пальцами ног. Под грудью у нее был повязан длинный льняной пояс – оставшееся золото она спрятала там.
Оставалась одна монета. Марианна стиснула ее в кулаке.
Ночевать среди виноградных лоз она не стала. Ее бы обнаружили утром. Но ночь обещала быть сухой, а поблизости стоял лес с тысячей мест, где она могла укрыться. Марианна откинула со лба волосы, и что-то внутри нее издало крик невыразимой радости.
– Достоин агнец, – сказала она громко. Она была здесь одна, но ее голос заполнил всю долину. – Достоин, достоин, достоин… агнец.
Скупщик на улице Дукат в широком мягком берете, низко натянутом на глаза, окинул Марианну беглым взглядом поверх своего гроссбуха. Он положил ее монету на чашу весов.
– Как вас зовут, любезная?
– Марианна Мюзе.
Он внес ее имя в гроссбух, плавно и медленно выводя каждую букву, и промокнул тряпочкой.
– Вам посчастливилось, – протянул он спокойным, заунывным голосом. – Это очень ценная монета. Называется «franc a cheval» [23] . Наполеон предложил бы вам за нее долговую расписку, чтобы оплатить поход своей армии на Россию. – Он изучил Марианну, кивая головой взад и вперед. – Однако осмелюсь предположить, что вы хотите получить взамен нее что-то, что можно потратить уже сегодня.
23
«Franc a cheval» («конный франк») – первый золотой франк, отчеканенный в 1360 году по случаю освобождения короля Иоанна Доброго, четыре года проведшего в плену у англичан после битвы при Пуатье в 1356 году.
– Если это возможно. – Марианна слабо улыбнулась.
– Откуда у простой крестьянки мог взяться золотой франк?
– Мне оставил его отец. – Ответ не показался ложью.
Скупщик обмакнул
– Двенадцать франков, – сказал он. – Это большее, что я могу предложить.
– Пятнадцать, – предложила Марианна.
– Двенадцать франков, и я не стану задавать лишних вопросов. – Говоря это, скупщик уже отсчитывал монеты.
На пять сантимов Марианна купила хлеба и оливок. Она уселась на мостовую и за раз съела целую буханку.
В переулке близ улицы Форж она нашла портного. Он снял с нее мерки с помощью шерстяных ниток, которые потом закрепил булавками на манекене.
– У меня есть светло-коричневая краска и зеленая краска, – сказал он ей. – Чем больше вы готовы заплатить, тем больше будет краски.
– А голубой нет? – спросила она. Элоиза носила ярко-голубые платья. – Или красной?
– Хотите, чтобы вас приняли за леди? – спросил он. – Заплатите неприлично много, и вам даже отрубят голову.
– Давайте коричневую, – решила Марианна. – Не слишком много.
У шляпных дел мастера она купила скромный капор с лентами, которые завязывались под подбородком. Сапоги она решила оставить свои, но заглянула к сапожнику, который починил их и пришил декоративную пряжку.
– Были бы вы осторожнее с такими деньгами, – предупредил сапожник. – Девушка с полным кошельком франков может привлечь к себе нежелательное внимание.
Она опять ночевала в лесу. Пила из ручья. Платье будет готово только через четыре дня. Ей нужна была постель. Она могла бы вернуться в Кетиньи, к монахиням, но те могут затребовать доказательства ее победы над своими демонами. Могла бы снять комнату в таверне, но для одинокой молодой женщины это был необоснованно большой риск. Внизу, в долине, из труб маленьких коттеджей, где жили виноградари, поднимался дым. Возможно, за несколько сантимов кто-то из них пустит ее в свой сарай на ночлег. Марианна потуже затянула пояс под грудью и зашагала вниз по склону.
– Ты куртизанка? – спросила жена виноградаря у Марианны, когда девушка появилась у нее на пороге и попросила пустить переночевать.
– Куртизанка?
– Проститутка.
– Я девственница, – ответила Марианна. – До прошлой недели я жила на попечении сестер из монастыря Святой Медрины в Кетиньи.
Жена виноградаря окинула девушку недоверчивым взглядом.
– Залезешь на моего мужа, и я порву тебе то, что у тебя между ног, голыми руками.
Сторговались до су: сошлись на том, что пять сантимов – более чем достойная цена за то, чтобы разделить стойло с мулами. Солома была несвежая. Хлев не чистили уже несколько недель. Марианна наносила с улицы охапки сухой травы и разложила их на мокрой соломе, чтобы хоть как-то оградиться от навоза и сырости.
– Ничего не получится, – предупредила хозяйка.
– Почему?
– Мулы съедят траву.
Мулы действительно ее съели.
– За одну су сверху могу предложить тебе циновку.
– Еще мне будет нужен нож.
– Есть нож для лозы за десятку. Только зачем тебе?
– Защищать то, что у меня между ног.
Она спала между двумя мулами, которые жарко дышали ей в плечи. Самец позволял ей использовать свой бок вместо подушки. В первую же ночь Марианну посетил виноградарь. Он только что вернулся из таверны, и от его усов пахло вином.