Множество жизней Элоизы Старчайлд

Айронмонгер Джон

– Нет, мадам.

– Вот и славно. Можете проводить меня наверх.

Служанку звали Элис. Она была одета в безыскусное шерстяное платье, которое висело на ней мешком, доходя до лодыжек. Она не носила обуви. Она передвигалась по замку в одних чулках, неслышно ступая на цыпочках, словно замечать ее, заговаривать с ней или иным образом обращать на нее внимание считалось дурной приметой. Она постучала в комнату Марианны так тихо, что Марианна чудом расслышала тихий стук костяшек пальцев по дереву. Войдя в комнату, девушка

стояла, боясь оторвать взгляд от пола. Марианна жестом пригласила ее сесть.

– Мне запрещено сидеть, – прошелестела девушка.

Запрещено сидеть?

– Сколько тебе лет, Элис?

– Двадцать.

– А мне девятнадцать, – сказала ей Марианна. – Мы могли бы быть сестрами. Мы еще можем ими стать.

Всего на секунду служанка приподняла голову, и ее глаза загорелись, но в следующее мгновение она снова потупила взгляд.

– Да, мадам.

– Сестры называют друг друга по именам. Мое имя – Марианна.

– Элис.

– Так вот, Элис, еще несколько месяцев назад я была послушницей в женском монашеском ордене канонисс Святой Медрины в Кетиньи.

– Вы сестра-монахиня?

– Послушница. Боюсь, во мне недостаточно святости для того, чтобы быть монахиней. А сестра… У меня есть родная сестра, которую я никогда не знала. Так что, думаю, и сестра из меня не самая лучшая. Присядь.

– Не могу, госпожа.

– Можешь, если я тебе так говорю. От кого ты получаешь приказы?

– От госпожи Шевроле.

– И кто она такая?

– Она экономка, отвечает за прислугу. – Нервная дрожь пробежала по лицу девушки, когда она произнесла эти слова.

– Она жестока к тебе?

Пауза.

– Нет, мадам.

Значит, жестока.

– Элис, ты будешь моей служанкой. Единственный человек в этом доме, которого ты должна слушаться, – это я. Ты будешь жить здесь, со мной, в этой комнате. Слышишь? Ты будешь спать на этой тахте. Я выполняю миссию чрезвычайного значения для Империи. Я в любой момент должна знать, где ты находишься.

Марианна заметила, что на глаза Элис навернулась слеза.

– Я велю мадам Шевроле посылать тебе еду прямо сюда. Ты будешь следить за порядком в комнате, за моим туалетом, моей одеждой.

– Мадам.

Марианна внимательно посмотрела на девушку. Та очевидно недоедала. Ее лицо было покрыто прыщами.

– У тебя есть при себе нож, Элис?

– Нож?

– Для самозащиты? Чтобы постоять за свою честь? Мы живем в доме, полном мужчин, и большинство из них в разлуке со своими женами.

Элис помотала головой, но в том, как она это сделала, чувствовалась искра.

– Я могу постоять за себя, мадам.

– Ты уверена?

– Мое оружие хорошо спрятано.

– Оружие?

Элис стушевалась. Она сказала слишком много. Она плотно сомкнула губы.

– Ответь мне. Обещаю, я никому не выдам твой секрет, – сказала Марианна.

– Нож бесполезен. – В голосе девушки прозвучали зловещие нотки. – Мужчина может с легкостью отобрать его, и тогда ты останешься беззащитна. Но если кто-нибудь попытается взять меня силой, то против

этого у меня есть свое оружие. – Она сунула руку в карман платья. Когда она вытащила руку, в ее ладони лежал небольшой камешек.

– Камень? – удивилась Марианна. – Чтобы бросить им в мужчину?

Элис, казалось, не услышала ее ремарки. Зажав камешек между большим и указательным пальцами, она разглядывала его с разных сторон. Это была обычная мелкая галька, подобранная с мостовой.

– Если камень найдут, я просто скажу, что нашла его на полу.

– Но это просто камень?

Девушки перебросились взглядами, и впервые с начала их разговора Элис заулыбалась. Уголки ее губ поползли вверх.

– Я использую его для шлифовки, – проговорила она почти шепотом. – Достаточно ста движений в день. – Ее брови приподнялись. – Сто движений, каждый день. Я не шутила, говоря, что хорошо прячу свое оружие. – Кажется, озадаченная улыбка Марианны ее даже забавляла. – Бывает непросто, но никто никогда не предлагает заглянуть в рот служанке. – Скорчив гримасу и чуть-чуть запрокинув голову, она раздвинула челюсти и растянула губы, демонстрируя Марианне свое оружие в полной боевой готовности: зубы Элис, похожие на зазубренные сосульки, представляли собой кольцо острых, смертельно опасных шипов.

Как странно было находиться в поместье. Гвоздики на подошвах ее сапог цокали по мозаичному полу большого зала, как барабанные палочки, отбивающие ритм строевого шага. Элоиза бы не одобрила. «Ты поцарапаешь мозаику», – сказала бы она. Но кого теперь беспокоили царапины на полу? Часть окон были разбиты. Кто-то разрисовал один из портретов большого зала. Статуя богини на восточной лестнице была испещрена дырками от пуль – кто-то использовал ее в качестве мишени для стрельбы. Марианна взяла это на карандаш. Вандализм в Республике поощрять нельзя. Она поднимет этот вопрос на встрече с Эгльфином.

Прежде чем убьет его.

Эгльфин. Она чувствовала его имя у себя на языке.

Эгльфин. Элоиза видела его лицо с эшафота. Он стоял рядом с гильотиной, наслаждаясь зрелищем, и его штаны были забрызганы кровью, а щеки раскраснелись от удовольствия.

Эгльфин.

В спину Марианне прилетели похабные смешки. Она повернулась, чтобы посмотреть, в чем дело. На восточной лестнице валяли дурака четверо молодых людей в форме легкой кавалерии и пятый с шинельной скаткой.

– У тебя симпатичная задница, – крикнул один из них в ее адрес.

– А на моем члене смотрелась бы еще симпатичнее, – подхватил второй, и все пятеро расхохотались.

Марианна развернулась и направилась к ним. Цок-цок-цок – сапоги по плиткам. Смешки смолкли.

– Я работаю на комитет безопасности, – сказала она. – Мне нужны ваши имена.

Солдаты притихли. Марианна поняла, что они были не старше ее самой. Мальчишки. Совсем еще дети.

– Ты! – обратилась она к юноше с капральскими нашивками, который выглядел старше остальных. – Запиши имена всех пятерых и принеси мне список.