Моё бесконечное падение
Шрифт:
И как всегда оказалась в заднице. Слепа. Наивна и излишне доверчива. За что теперь и расплачиваюсь.
Сергей теперь со своими вопросами, где я провела ночь, не казался таким страшным, как приторно-сладкий с навязчивой заботой Андрей. Но уже поздно. Я никому не нужна. Жених прав. Никому.
Очнулась от тяжелого сна после очередного вторжения Андрея.
— Лихорадит? Так даже лучше. Сдохнешь без моего участия. Наш врач знает о твоем состоянии, подтвердит, что сгорела из-за расшатанных Бражниковыми нервов.
Я чувствовала на себе
Андрей снова попытался напоить меня, а потом ушел довольно надолго. Следующий его приход я запомнила только из-за физической близости. Он не мог удержаться, а я не могла не заметить.
Ни слез, ни чувств, только бездонное отвращение.
Он не был груб или резок, целовал моё лицо, скулы, щеки, приговаривал какая я красивая и что не должна бросать его снова. А я мысленно молила, чтобы это поскорее закончилось.
— Сейчас ночь… Утром я снова буду в офисе, а к вечеру состоится наше бракосочетание малышка. После я решу, что с тобой делать, — сообщил Андрей, когда вдоволь наигрался с моим телом. — Просто дать тебе умереть и снова довольствоваться фотографией я не могу. Я хочу тебя живую, трепещущую и теплую.
Меня передернуло, то ли от омерзения, то ли от озноба. Но я была рада скорому забытью. Лучше кошмар во сне, чем наяву.
Только этот перерыв оказался не таким длинным, как я мечтала. Пришла в себя от навязчивого глухого стука. Два в дверь, два в стену. Два в дверь, два в стену. Ощущение, что стучали в трофейной.
Для чего?
Но стук не прекращался, пока не скрипнула дверь.
— Нашел!
— Не ори.
Я узнала голоса моих мальчишек. Во мне всколыхнулась надежда, которая сразу же запустила все процессы восприятия боли. Я застонала и постаралась не соскользнуть в обморок.
Горло пересохло, губы слиплись, тело ломило адской болью, но я слышала осторожные шаги вниз и потрясенный крик, когда они меня увидели.
— Она здесь… Лина, что с тобой?..
— Какого?.. Неси одеяло! Что-нибудь принеси, — орал на Кота Кир.
— Может лучше врача вызвать?
— А может лучше сразу твоего папашу-психопата? — съязвил Кир, отвязывая меня от скамьи и поднимая с нее.
Голова сразу закружилась, и я обессиленно прислонилась к его груди. Кот вернулся не скоро. Кир успел поднять меня на руках в трофейную, которая уже не внушала такого ужаса как раньше, потому что я знала, что в этом доме есть комната пострашнее.
— Увези меня, — прошептала я, разодрав слипшиеся губы.
— Тише-тише… обязательно.
Кир хмурился, как-то странно кривился, словно сдерживал слезы, гладил меня пальцами по лицу, осторожно, словно боялся, что я рассыплюсь от прикосновений. А я не могла расслабиться, пока оставалась в этом доме.
— Увези меня.
— Сейчас, уже вызвал такси.
Кот принес одеяло и сапоги, братец завернул меня, натянул на ноги обувь
— Постой…
Костя тормознул нас на пороге.
— Лина, — его вид был потрясенный и виноватый, — если бы я знал, то никогда, никогда… Веришь? Я не знал, что он хочет добраться до тебя любыми способами.
Я только горько усмехнулась. А кто из нас знал?
Вот и сейчас, имела ли я право разрушать жизнь Кота признанием, что его отец убийца? Или пусть время решит, узнает он или нет?
— Кот, — прохрипела я, чувствуя, как ускользает сознание, — в моей комнате, ко дну тумбочки приклеена доверенность на тебя… Если захочешь — воспользуешься.
Кир вынес меня и в такси назвал адрес дома. Отчего дома.
— Ты увезешь меня туда? — я не смогла бы описать своих чувств, даже если бы была в лучшем состоянии.
Больше всего на свете я хотела бы оказаться за тысячу километров от Бражниковых и Синельниковых.
— А куда мне тебя отвезти, если только там тебя поставят на ноги, Вит? — рассудительно ответил братец.
— Но там все… Сергей, Мари…
— Разве ты не соскучилась по Машке? — усмехнулся он. — А папа… Он сейчас для тебя менее опасен, ведь доверенность то у Синельникова.
Кир был прав, и с каждой минутой, удаляясь от дома Андрея, от красной комнаты несостоявшегося жениха, напряжение потихоньку отпускало меня.
Я сказала Коту где лежит его ключ к наследству, а воспользуется он им или нет — ему решать. Больше я этой семье ничего не должна. Впереди меня ждет правда об отчиме и Мари. Не уйду до тех пор, пока не вытащу всех скелетов, рассованных в их шкафах.
Горячечный бред прошел. Температура спала, оставив после себя изнуряющую слабость. Я проснулась, уже осознавая, где я и почему.
В комнате находился Сергей.
— Воды? Или лучше теплого бульона? Ты два дня без еды.
Так вот откуда такая слабость. Если еще учесть, что и в красном подвале я сидела без воды и еды, после поездки к бабе Гале.
— Почему вы здесь? — просипела я, пытаясь подтянуться повыше и сесть, но ничего не получилось.
Сергей встал и помог мне подняться, подложив подушку под спину. Только тогда я смутилась его взгляда. Представляю какой сейчас выгляжу: встрепанной, бледной, в мятой пропотевшей пижаме.
Но отчим молча вышел и вернулся с чашкой бульона, бережно обернутой салфеткой.
— Выпей сколько сможешь, — он передал мне чашку и снова сел в ноги на кровать.
— Вы не ответили, — напомнила я, отхлебывая теплый вкусный бульон.
Сергей отвел глаза, прежде чем ответить.
— Почему я здесь? — переспросил. — В этом доме? Или конкретно в твоей комнате?
— Днем? Почему вы днем дома? — я точно помнила, что рядом постоянно находился Кир, уходя к себе только ночью и днем, в колледж, но сейчас за окном светло, значит братец на занятиях, а отчим должен быть в офисе.