Моё грозовое небо
Шрифт:
– М-м-м… Алекс… хочешь отшлёпать меня?..
– Ты себе даже не представляешь, как. Так что перестань испытывать моё терпение.
Усадив в машину, Алекс пристегнул её, но стоило только ему сесть за руль, как Мэл отщёлкнула ремень безопасности и потянулась к нему, поглаживая рукой по груди, а его уха коснулся горячий шёпот:
– Нет, сэр.
И он готов был застонать в голос. Это её «сэр» всегда было спусковым крючком, заставляющим его слетать с катушек. И сейчас было чертовски сложно противостоять ему, особенно когда она так ластилась к нему.
Мэл облизнулась, задевая мочку его уха языком, и заметила, как кожа на его шее покрылась мурашками.
– Я уволю Джина за то, что он позволил вам так накачаться.
– Ты не имеешь права увольнять нашего ба-а-армена за то, что он выполнял свою рабо-о-оту.
Маленькая рука спустилась с его груди на живот, а тонкие пальцы легли на ремень, вытягивая толстую полоску кожи из петли. Алекс тяжело задышал, сильнее стискивая руль и бросая все силы на то, чтобы не остановить машину и не взять её прямо здесь, на сиденье, даже не снимая это чёртово короткое платье, задравшееся почти к поясу, обнажая её стройные ноги и аппетитные полные бёдра, от которых он с трудом отвёл взгляд, ещё более сосредоточенно уставившись на дорогу.
– Жизель, сядь на место.
– Не хочу. Я хочу тебя… – Мэл прошлась губами по его шее, заставляя стиснуть зубы, и сжала ладонью выпуклость на его джинсах. – И знаю, что ты тоже меня хочешь…
Стрелка на спидометре перевалила за сто сорок.
– Жизель, угомонись и сядь. Я уже сказал, что не притронусь к тебе. Больше повторять не буду, – процедил Алекс сквозь зубы, но его тон, казалось, нисколько не испугал её.
– А я и не прошу меня трогать… – соблазнительно прошептала Мэл, поглаживая его стоящий колом член сквозь джинсы. – Я сама хочу трогать тебя…
Нежные пальцы расстегнули пуговицу и молнию и уже практически забрались под грубую ткань, когда Алекс схватил их одной рукой, останавливая:
– Я сказал нет.
И от стали в его голосе Мэл замерла и, отстранившись, плюхнулась обратно на своё сиденье. Губы сжались от обиды, и она отвернулась к окну, пытаясь скрыть выступившие на глазах слёзы. Вот такой его отказ, помноженный на алкоголь и эмоционально нестабильный день, очень сильно задел её, заставляя усомниться в себе. Особенно вкупе с тем, что ей в принципе было не свойственно вот так вот набрасываться на мужчин, проявляя своё желание.
Алекс мысленно взвыл, но даже остановившись перед домом через несколько минут, не смог заставить себя попросить у неё прощения, хоть и старательно пытался заткнуть внутренний голос, въедливо твердящий о том, что в какой-то степени Жизель это заслужила. Ведь в конце концов она получила то, что хотела.
– Спасибо, что забрал меня, – холодно бросила Мэл, подхватила с пола свои босоножки и, одёрнув платье, нетвёрдой походкой направилась в дом.
Наблюдая за тем, как её босые ноги на носочках ступают сначала по траве, а потом и по бетонным ступенькам, Алекс вспомнил, как нёс её в прошлый раз, когда они с Алисией вот так же точно погуляли много лет назад. Жизель хохотала, крепко держа его за шею, а потом устроила ему очень жаркую ночь. От которой сегодня он сам же и отказался.
– Чёрт! – Алекс саданул ладонями по рулю. Нет, он сожалел не об упущенном удовольствии. А о том, как сложно и запутанно у них всё было сейчас, в отличие от того времени.
Просидев в машине ещё несколько минут, чтобы успокоиться и побороть в себе дикое желание сорваться за Жизель, он всё-таки ушёл к себе, где упал на кровать и заснул, даже не раздевшись.
Глава 23
В
Он был гиперответственным собственником и стремился оберегать и защищать её – свою женщину – контролируя всё, что только может. А она слишком сильно оскорбила его своим желанием быть самостоятельной и не зависеть от него. И особенно тем, что допустила мысль, что он делает это только для того, чтобы она чувствовала себя должной ему. И если первое она всё равно собиралась отстаивать, пусть и с большими компромиссами, то за второе действительно чувствовала себя виноватой. И теперь должна была добиться его прощения и вернуть себе своего мужчину. Ведь как бы её ни пугало то, насколько быстро всё происходило, она знала, что он её. На самом деле её.
Выйдя из душа и подсушив волосы, Мэл набралась смелости и открыла ящик комода, в который до этого заглянула только один раз. Перебрав десяток комплектов белья, она нашла самый откровенный, состоящий из многочисленных ниточек, фигурно оплетающих её бёдра и грудь, и нескольких практически ничего не прикрывающих кусочков кружевной ткани. А взглянув на себя в зеркало, тут же закрыла глаза, заливаясь смущением. Но, с другой стороны, почувствовала себя гораздо увереннее и раскрепощённее.
Секунду поколебавшись, Мэл всё-таки накинула на себя рубашку Алекса – единственную, что он не забрал, ведь, судя по всему, она давно уже стала её рубашкой – и, выскользнув из комнаты, прошла по застеклённой веранде уверенным шагом, не до конца веря, что действительно собирается сделать то, что задумала. Глубоко вдохнув, чтобы унять предательскую дрожь, она осторожно повернула ручку в двери гостевого домика, в котором была одна большая комната, и заглянула внутрь.
Алекс крепко спал на спине, раскинув руки и отведя одну согнутую в колене ногу в сторону. Ремень и пуговица с молнией на его джинсах так и остались расстёгнутыми, а футболка задралась практически до груди, обнажая витиеватую татуировку на животе, уходящую под широкую резинку боксеров. И Мэл сглотнула, на мгновение воскрешая в памяти то, что было под ними.
Войдя в комнату, она на носочках медленно приблизилась к нему, стараясь унять бухающее где-то в горле сердце. Помня о том, что было пару часов назад, Мэл знала, что Алекс снова попытается сопротивляться, и она не сможет с ним справиться, даже если очень захочет, поэтому, двигаясь максимально аккуратно, чтобы не разбудить его, привязала его запястья к деревянным столбикам в изголовье кровати кручёными шнурами для подхвата штор, которые взяла в их спальне, мысленно радуясь тому, что умела вязать самозатягивающиеся узлы. А потом опустилась на колени между его ног, пытаясь сосредоточиться на ощущениях своего собственного тела, которое, она надеялась, подскажет ей, как действовать.
– Алекс…
Горячие поцелуи неторопливо прошлись от резинки его боксеров вверх по животу. Алекс порывисто вздохнул, но не проснулся.
– Алекс…
Добравшись губами до его шеи, Мэл села на него верхом и, потеревшись носом о покрытую густой щетиной линию челюсти, нежно прикусила кожу под ухом.
– Жизель?.. Что ты здесь делаешь?.. – Алекс открыл сонные глаза, не понимая, что происходит, а потом резко дёрнулся, когда не смог пошевелить руками. Узлы на его запястьях затянулись сильнее. – Какого чёрта?