Мое непослушное сердце
Шрифт:
Она улеглась и, глядя в дощатый потолок, того же кремово-желтого оттенка, что и фасад домика, с перламутрово-розовыми и голубыми бордюрами, в который раз подумала, что сделала правильный выбор. Чудесное гнездышко. И оно так похоже на детскую.
Молли закрыла глаза. Она раскачивалась в гамаке, как в колыбели. Уже через несколько секунд она крепко спала.
«Питбуль» встретил Кевина на пороге грозным рычанием и оскаленной пастью.
— Только не начинай все сначала. Я не в настроении.
Он прошел
Он нашел свою жену на веранде позади дома. Она тихо посапывала в гамаке. Четвероногий страж немедленно встал на пути Кевина, желая выполнить свой долг по охране хозяйки. Кевин замер.
Молли выглядела маленькой и беззащитной. Одна рука по-детски подложена под щеку, на лоб упал локон темно-каштановых волос. Ресницы, хоть и очень густые, не могли скрыть теней под глазами, и Кевин почувствовал угрызения совести за то, что так бесцеремонно подкалывал ее все это время. Правда, что-то подсказывало ему: Молли вряд ли позволит нянчиться с ней. Но он и не собирался сюсюкать! Слишком много в нем накопилось злости!
Он напоследок оглядел ее и уже хотел отвернуться, но отчего-то помедлил.
На ней были ярко-красные джинсы-капри и измятая желтая блузка без рукавов с высоким воротничком. Когда она бодрствовала, то направо-налево разила своим чересчур острым язычком, поэтому распознать в ней дочь шоу-герл было почти невозможно. Подумать только — ее мать блистала на эстраде кабаре Лас-Вегаса!
Но Кевин никогда не видел Молли спящей. Теперь было трудно не увидеть тонкие щиколотки, стройные ноги и мягкий изгиб ее бедер. Груди под тонким полотном поднимались и опускались, в распахнутом вырезе виднелась кромка черного кружева. У него чесались руки расстегнуть остальные пуговицы.
Кевин поежился. Что это с ним творится? Собственная реакция потрясла и возмутила его. До чего противно! Как только он вернется в Чикаго, первым делом позвонит старой подружке, снимет напряжение. Очевидно, у него слишком давно не было женщины!
«Питбуль», должно быть, прочитал его мысли, поскольку сначала рявкнул, а потом звонко затявкал.
Лай Ру разбудил Молли. Она приоткрыла глаза и затаила дыхание, заметив нависшую над ней тень. Потом, не успев как следует опомниться, она привстала, и гамак перевернулся. Кевин поймал Молли, прежде чем она успела вывалиться на пол.
— Ты когда-нибудь думаешь, прежде чем сделать что-то?
Молли раздраженно откинула волосы с глаз и вырвалась из его рук.
— Что тебе нужно?
— В следующий раз предупреждай, когда вздумаешь исчезнуть.
— Я предупредила, — зевнула Молли. — Но ты был так увлечен созерцанием сисек миссис Андерсон, что не обратил на меня внимания.
Кевин подвинул к себе плетеный стул и уселся.
— Эта парочка и в самом деле абсолютно ни на что не пригодна. Стоит только отвернуться, как они набрасываются друг на друга.
— Новобрачные,
— Как и мы.
Что тут ответишь?
Молли плюхнулась на неудобный металлический диван-качалку, с которого кто-то снял подушки. Сидеть было холодно и жестко.
Глаза Кевина блеснули.
— Правда, нужно отдать должное Эми — она горой стоит за мужа.
— Особенно когда он прижимает ее к дереву…
— Да, но пойми: они двое против всего света. Работают бок о бок. Помогают друг другу. Настоящая команда.
— Воображаешь, будто самый умный? Думаешь, я не понимаю, на что ты намекаешь?
— Мне нужна помощь.
— У меня что-то со слухом. Внезапно оглохла.
— Очевидно, до осени мне из этого милого местечка не уехать. Как только смогу, найму управляющего, но его еще надо найти, а пока…
— А пока ничего не поделаешь, — пожала плечами Молли, поднимаясь с дивана. — К тому же эти сексманьяки-новобрачные вполне способны что-то сделать. А как насчет Шарлотты Лонг?
— Она твердит, что ненавидит готовить и занималась этим исключительно ради Джудит. Ко мне уже подходили постояльцы и все как один не слишком лестно отзывались о ее кулинарных талантах.
Кевин тоже поднялся и заметался по веранде. Неуемная энергия бурлила в нем, как пузырьки газа в шампанском.
— Я предложил им возместить убытки, но люди становятся нетерпимыми, когда речь идет об их отдыхе. Желают не только возмещения, но и всего, что им обещано в журнале «Виргиния».
— «Виктория».
— Все равно. Беда в том, что придется остаться в этом медвежьем углу немного дольше, чем я собирался.
Никакой это не медвежий угол! Очаровательное местечко, и Молли готова была радоваться, что пробудет здесь еще немного, но почему-то ощущала лишь сосущую пустоту.
— Пока ты отдыхала, я отправился в город, чтобы поместить в местной газете объявление о наборе персонала. Выяснилось, что это настоящая дыра, и притом такая маленькая, что газета выходит раз в неделю, а поскольку очередной выпуск появился сегодня, придется ждать еще семь дней. Я поговорил кое с кем из горожан, велел поспрашивать, не нужна ли кому работа, но не знаю, чем все кончится.
— Думаешь, мы просидим здесь неделю?
— Сделаю все, что смогу, — устало вздохнул Кевин с таким видом, словно готов был свернуть кому-нибудь шею. — Шансов, конечно, маловато, но всякое бывает.
Молли снова опустилась на диван и сказала:
— А пока тебе придется вести хозяйство.
Кевин зловеще прищурился:
— Похоже, ты забыла, как клялась во всем поддерживать меня.
— Никому я не клялась!
— А обеты? Брачные обеты? По-твоему, это были пустые слова? Или сама не сознавала, что произносишь?
— Пыталась, — кивнула Молли. — Я ведь не привыкла давать обещания, которые заведомо не собираюсь выполнять.
— Я тоже. И до сих пор держал слово.
— Любить, чтить и повиноваться? Что-то я ничего подобного не заметила.