Мое прекрасное искупление
Шрифт:
– Какого хрена? – спросил Томас. Его глаза оглядели каждое окно над нами, и затем переместились на пустую дорогу между нами и нашим домом.
Гроув шагал через улицу с вытянутой перед собой рукой, держа выданный Бюро пистолет в дрожащей руке. Томас принял защитную позу, закрывая мое тело своим.
Он сердито посмотрел на нападавшего.
– Положи свою пушку на землю, Гроув, и я не убью тебя, черт возьми.
Гроув остановился лишь в двадцати ярдах, и между нами была только припаркованная
– Я видел, как ты бежал из своего дома, чтобы поймать агента Линди – босиком. Я сомневаюсь, что ты додумался захватить свое оружие. Ты засунул его в шорты, прежде чем выйти?
Для жирного, пухлого, низкого человека он был ужасно снисходительным. Усы Гроува дернулись, и он улыбнулся, обнажив рот, полный гниющих зубов. Это была правда. Злость разъедала людей изнутри.
– Ты продала меня, Линди, – усмехнулся Гроув.
– Это был я, – сказал Томас, медленно сгибая локти, чтобы поднять руки.
– Я привел ее сюда, потому что не доверял твоей информации.
Два человека вышли из–за угла и застыли.
– О, дерьмо! – сказал один из них, перед тем как они развернулись и побежали в обратную сторону.
Я медленно дотянулась до своей сумки, используя тело Томаса, чтобы скрыть мое движение.
Пистолет Гроува опустился, и Томас дернулся. Он посмотрел вниз и прижал руку к правой части своего живота.
– Томас? – закричала я.
Он замычал, но не сдвинулся с места.
– Ты не уйдешь отсюда, – сказал Томас напряженным голосом, – Те ребята звонят в полицию прямо сейчас. Но ты можешь все поменять, Гроув. Дай нам информацию, которая у тебя есть на Якудза.
Глаза Гроува молчали.
– Я все равно мертв. Тупая сука, – сказал он, снова поднимая пистолет.
Я подняла руку между рукой Томаса и его грудью и выстрелила из своего пистолета. Гроув упал на колени, красный круг расплылся по переднему карману его белой рубашки. Он упал на бок, а затем Томас повернулся, замычав.
– Насколько все плохо? – спросила я, схватившись за его футболку и потянув ее.
Кровь лилась из его раны сильной темно–красной струей с каждым ударом его сердца.
– Дерьмо, – сказал Томас сквозь зубы.
Я сунула свой пистолет в задний карман джинсов, пока Томас снимал футболку.
Он скомкал ее и прижал к своей ране.
– Тебе нужно лечь. Это остановит кровотечение, – сказала я, набирая 911 на телефоне.
Те же два парня выглянули из–за угла, и когда они увидели, что были в безопасности, они вышли.
– Ты в порядке, чувак? – спросил один из них, – Мы вызвали копов. Они едут.
Я сбросила вызов.
– Они приняли звонок. Они приедут.
Как по команде, через несколько домов от нас завыли сирены.
Я улыбнулась Томасу.
– Ты будешь в порядке, хорошо?
–
– Вот, – сказал другой парень, снимая рубашку, – Ты можешь получить шок, чувак.
Томас сделал шаг, чтобы дотянуться до рубашки, и уголком глаза я увидела, как Гроув поднял пистолет, направив его прямо на меня.
– Дерьмо! – заорал один из парней.
Прежде чем я успела отреагировать, Томас вскочил передо мной, заслоняя меня своим телом. Мы смотрели друг на друга, когда пуля вылетела, и Томас дернулся снова.
– Он снова упал! Я думаю, он мертв! – сказал один из парней, показывая на Гроува.
Я посмотрела за Томаса, чтобы увидеть, как два парня осторожно подошли к Гроуву, и потом один из них оттолкнул ногой его пистолет.
– Он не дышит!
Томас упал на колени с шоковым выражением на лице, а потом упал на бок. Его голова ударилась о тротуар с громким стуком.
– Томас? – закричала я, – Томас!
Слезы мешали мне видеть, заливая мои глаза.
Мои руки ощупали его. У него была пулевая рана на спине, в трех дюймах от позвоночника. Кровь сочилась через дыру и выливалась на тротуар.
Томас прошептал что–то, и я наклонилась, чтобы услышать его.
– Что?
– Сквозная рана, – прошептал он.
Я положила его, чтобы посмотреть на него спереди.
У него были две параллельные огнестрельные раны, каждая с одной стороны живота. Одна была на его правой стороне, от того, как Гроув первый раз выстрелил в него, а другая была на противоположной стороне.
– Это чистая, – сказала я. – Прошла прямо насквозь.
Я остановилась. Сквозная рана.
Боль резанула мой живот, и я посмотрела вниз. Красное пятно расползалось по моей рубашке. Пуля прошла сквозь Томаса в меня. Дернув за рубашку, я подняла ее, чтобы увидеть, как кровь сочится из небольшого отверстия на правой стороне моей груди, прямо под моими ребрами. Мое зрение было нечетким не от слез, а от потери крови. Я упала рядом с Томасом, продолжая прижимать его рану одной рукой, и свою другой.
Сирены, казались, удалялись, а не приближались. Все вокруг начало вращаться, и я рухнула на живот.
– Лиис, – сказал он, повернувшись на спину, лицом ко мне. Его кожа была бледной и потной, – Останься со мной, малышка. Они едут.
Холодный тротуар приятно касался моей кожи. Тяжесть заполнила меня, истощение, подобное которому я никогда не испытывала.
– Я люблю тебя, – прошептала я изо всех оставшихся сил.
Слеза упала из уголка моего глаза, стекла по моему носу и упала на наше бетонное ложе, смешиваясь с красной жидкостью под нами.