Могильщик
Шрифт:
— Но он ведь не на свободе. Сидит сейчас в тюрьме, — ответил Хармон, — и как только я опознаю его завтра на суде и дам показания, он получит смертный приговор.
Но все его головорезы на свободе. Целая армия. Я так
жалею, что ты видел все это, Джед. И почему именно ты в тот момент оказался на том месте?
— Я рад, что видел. Неужели ты считаешь, что человек, бросивший бомбу в переполненный людьми ресторан, должен остаться безнаказанным? Он убил четырех и ранил десять человек. Если он сейчас уйдет от возмездия,
В кухне снова появился сержант Картрайт.
— Никого, — провозгласил он.
Марша отстранилась от мужа.
— Надеюсь, вам сегодня повезет. Но знайте на всякий случай, что спагетти с соусом будут готовы к вашему возвращению домой.
Из окна кухни она видела, как двое мужчин направились к озеру, расположенному менее чем в ста футах от дома. Они составляли странную пару: огромный широкоплечий Джед Хармон и гибкий невысокий Гарри Картрайт. Могло показаться нелепым, что маленький приставлен охранять большого. Хотя, разумеется, мускулы и рост не защищали от пуль, а окружной прокурор заверил Маршу и Джеда, что Гарри Картрайт — лучший стрелок управления, в городе ему нет равных. Пистолет Картрайт носил у правого бедра.
Лодка была лишь пятнышком на горизонте, когда Марша услышала шум подъехавшего к дому автомобиля. Она прошла в гостиную и выглянула из окна. На площадке около крыльца остановился автомобиль. Высокий, худой смуглый человек лет сорока вышел из машины. Шофер — пухлый молодой человек, лет на десять помоложе первого, вышел с другой стороны. Оба были в аккуратных, но недорогих летних костюмах и шляпах.
Пока они поднимались по ступенькам крыльца, Марша накинула цепочку. Потом спросила в приоткрытую дверь:
— Вам кого?
Оба тут же сняли шляпы. Темноволосый худощавый вытащил бумажник, открыл, показывая полицейский значок.
— Сержант Джон Майнер от окружного прокурора, мэм, — вежливо ответил он, — и мой напарник — Джордж Тобин. Вы ведь миссис Хармон?
— Да, — ответила она, — одну минуту. — Она закрыла дверь, сняла цепочку и распахнула снова, впуская приезжих. — Что-нибудь случилось, сержант?
— Нет, нет, — ответил худощавый, — просто Ди Эй (сПзШс! аНогпеу) решил принять все меры предосторожности. Он послал нас сопровождать вашего мужа и его охранника утром в город.
Оба вошли в гостиную и огляделись по сторонам.
— Вы сможете нас разместить здесь на ночь? — спросил худой.
— Если не возражаете спать на одной кровати, — ответила Марша, — в доме только две спальни. Мы с мужем занимаем одну, а сержант Картрайт спит в другой на двуспальной кровати. Один из вас может спать на диване в гостиной.
— Прекрасно, — ответил худой, — я хорошо знаю Картрайта, размещусь с ним вместе, а ты, Джордж, ляжешь в гостиной на диване.
Его молодой напарник коротко кивнул. Ему было очень жарко, и по лицу катились капли
— Давайте ваши шляпы, — предложила Марша, — и можете снять пиджаки, если хотите.
— Мне и так вполне удобно, благодарю, — ответил худой, но все же отдал шляпу.
Его толстый напарник тоже решил оставить пиджак, и Марша была удивлена такому решению, потому что он явно мучился от жары. Она не стала настаивать, так как он уже достаточно взрослый, чтобы решать свои проблемы. Когда она вернулась из холла, положив там в стенной шкаф обе шляпы, мужчины сидели в гостиной на легких стульях, а полный непрерывно вытирал лицо носовым платком.
Джордж где-то подхватил простуду, — объяснил
Майнер, — его знобит и лихорадит.
— Дать вам аспирин? — спросила Марша.
— Не надо, спасибо, — ответил обливающийся потом Джордж Тобин, — со мной все будет в порядке.
— Когда мы подъезжали сюда, то увидели на озере лодку. Это ваш муж рыбачит вместе с Картрайтом? — спросил худой.
— Да. Они вернутся к шести. Я им готовлю соус к спагетти, и сейчас самое время его помешать.
Когда она вернулась из кухни, толстый все еще сидел на стуле, где она его оставила, но худого не было видно нигде поблизости. Не успела Марша спросить, куда он делся, как худой появился из коридора.
— Вымыл руки, — объяснил он с улыбкой, — у вас слишком современная ванная комната для такого удаленного от цивилизации уголка.
— Здесь есть колодец и электрический насос, — ответила она, — у нас есть все удобства.
Майнер опять уселся, Марша тоже присела на середину софы. Взглянув на свои ручные часы, она увидела, что всего лишь половина четвертого, и ей придется как-то занимать неожиданных гостей в течение двух с половиной часов.
— Не хотите ли чего-нибудь выпить? Боюсь, что ничего нет, кроме пива.
— Мы не пьем на работе, — ответил худой.
Его толстый напарник шмыгнул носом и промолчал. Марша заметила, что его левая щека слегка подергивается.
Наступило неловкое молчание. Наконец его прервал худой.
— Как вам удалось с мужем отыскать такое местечко, миссис Хармон? Укромней не придумаешь.
— Этот летний домик принадлежит психиатрической больнице, — ответила Марша, — я имею к ней отношение, знаете ли.
О? — худой, казалось, заинтересовался этим обстоятельством, — вы там работаете?
— Да, я работаю в отделе доктора Петерсона, которому принадлежит больница.
— Прекрасное место, уединенное, хорошо здесь прятаться. Мы с трудом нашли вас даже после того, как нам рассказали, как ехать. Никогда не подумал бы, что есть такое изолированное местечко совсем рядом с городом.
— Ну, я бы не сказала, что недалеко. Шестьдесят миль, по крайней мере. Уж слишком здесь пустынно и одиноко. Приходится за двадцать миль ездить за продуктами.