Могильщик
Шрифт:
Я ничего не сказал и пил вино.
— Ты никогда не был влюблен, Тод, — мягким голосом произнесла она. — Я так сильно люблю Лайла, что буду любить его, даже если он превратится в маньяка. Я что угодно сделаю ради него.
Алкоголь подействовал и на меня, очевидно, иначе я бы никогда не позволил себе произнести следующее:
— И покорно дашь ему себя убить.
Она поморгала, до нее дошел смысл сказанного, и она, вместо того чтобы рассердиться, как-то вся поникла, съежилась.
— Это нечестно с твоей стороны, — сказала
От этих слов повеяло смертельным холодом. Перед моим мысленным взором уже была страшная картина — я видел, как Лайл со зверским лицом всаживает пулю за пулей в мою несчастную сестру, а она стоит и даже не пошевелится, чтобы хоть как-то защитить себя, и в глазах ее светится великая всепрощающая любовь.
Вздрогнув, я прогнал прочь эти ужасные видения.
— Может, хватит на сегодня этих разговоров, сестричка? Ты его любишь, и это самое главное. Зачем нам расстраивать друг друга? Еще бокал вина, чтобы лучше спалось?
— Пожалуй. — Она посмотрела на часы и удивилась, обнаружив, что уже поздно. — Хотя, наверное, лучше лечь спать. Уже одиннадцать, а ты собирался завтра пораньше встать, если не ошибаюсь?
— Никогда не сплю больше шести часов, — сказал я. — А вино нам не повредит.
С пустыми бокалами я пошел на кухню, поставил их на стол и хотел открыть холодильник, чтобы достать лед, когда мое внимание привлекло зрелище в окне второго этажа дома напротив. Стройная блондинка, очень красивая, медленно раздевалась, и ее совсем не тревожило, что в ярко освещенном окне она видна как на телеэкране.
Я нормальный мужчина, поэтому я не отвернулся скромно, а продолжал смотреть.
Процесс был долгим, но не скажу, что утомительным. Она относилась к вещам очень аккуратно. Платье она повесила на плечики и убрала в шкаф. Сняла чулки, осмотрела их и унесла куда-то, наверное, в ванну, чтобы постирать. Она снова появилась и продолжила свой очаровательный стриптиз. Она была совершенно голая, когда Марта вошла на кухню, чтобы проверить, что меня тут так задержало.
Увидев голую женщину в ярко освещенном окне, Марта все поняла.
— И ты тоже? — Марта даже не удивилась. — Она устраивает нам это шоу каждый день. Лайл тоже любит посмотреть, я часто ловлю его тут, когда она красуется так перед окном.
— Может, в этом доме нет штор?
Блондинка надела что-то легкое и прозрачное. Я не мог оторвать от нее глаз.
— Шторы есть, но закрываются только по выходным, когда ее муж дома. Очевидно, он их и закрывает. Мы с Лайлом решили, что она не специально обнажается именно перед нами. Мы разговорились с ними по-соседски, и было видно сразу, что она очень любит своего мужа и вряд ли можно заподозрить ее в желании поразвлечься каким-нибудь новым способом или с кем-нибудь еще.
Свет в спальне женщины неожиданно погас. Я задумчиво мешал коктейли.
— И тебя не волнует,
— Волнует? Мне даже хорошо. Ведь он не с ней занимается любовью, а со мной. Пусть смотрит, его это заводит, после этих шоу он сильно возбуждается и бывает очень изобретателен в постели.
На следующее утро, по пути в редакцию, мне пришла в голову одна тревожная мысль. Я дал вчера секретарше мой новый адрес на случай, если будет срочная работа. Это означало, что меня могли поднять среди ночи и мне придется оставить Марту и Тода одних в доме. Не часто, но такое бывает. Я решил, что засов надо все-таки поставить.
Днем я заехал в магазин и купил два засова.
Вернувшись после работы домой, я сразу приступил к делу.
— Где у Лайла инструменты?
— В подвале, — ответила Марта.
Она сидела на крыльце и смотрела, как Тод гоняет по двору на трехколесном велосипеде со страшной скоростью примерно две мили в час.
Я спустился в подвал, который Лайл превратил в свою мастерскую. Вдоль стены была сделана длинная полка, над которой висели всевозможные инструменты. На самой полке стоял телевизор без крышки и еще парочка на полу.
Подходящую отвертку я нашел очень быстро, но я подумал, что у Лайла для такой работы наверняка имеется электродрель, и стал шарить по ящикам.
В нижнем ящике я наткнулся на какой-то кофр. Рядом был еще маленький железный сейф, закрытый. Я открыл кофр, и то, что я в нем нашел, меня сильно удивило.
Это очень смахивало на набор взломщика. Тоненькие плоскогубцы, стеклорез, специальная резиновая присоска, черные кожаные перчатки и... Я долго размышлял, что бы это такое могло быть... Обыкновенная отмычка!
Тут же стало понятно и назначение присоски. Прижав ее к стеклу, можно провести вокруг нее стеклорезом и вырезать аккуратное отверстие. Присоска должна держать вырезанное стекло, чтобы оно не упало и не разбилось, разбудив хозяев.
Я люблю разгадывать разные загадки. Вообще-то я сообразительный. Но тут я не мог никак понять, зачем Лайлу все эти вещи. Наверное, это нормальная реакция нормального человека — нельзя сразу видеть во всем только ужасное.
Была ли это интуиция или мои подозрения проснулись, но я попробовал открыть сейф найденной отмычкой. Поковырявшись несколько минут, я смог это сделать.
В сейфе лежали женские капроновые чулки. Восемь штук.
Трудно назвать это легким намеком. Страшные мысли закопошились в моей голове. И все равно, потому что я действительно искренне любил Лайла, я еще пытался придумать этому тайнику какое-то иное, не связанное с кошмарами последних дней объяснение.
Нет, я не хотел верить, что Лайл маньяк и убийца. Он любил смотреть на голую блондинку в доме напротив. Тогда почему он ее не убил? Она красивая, она замужем, и ее муж работает по ночам. Если Лайл тот самый Чулок-убийца, то чего же он медлит? Прямо перед ним шикарная жертва, в его вкусе.