Могло бы быть и лучше
Шрифт:
– После...после поглощения ядра, я вроде бы поглотил и часть разума Мейминя.
– магистр, на удивление, говорил как вполне адекватный человек, а не одержимый безумец.
– Я звал тебя, потому что только мысли о тебе помогали сохранять самообладание и не дать ему взять верх.
– Почему именно я?
– в разуме Виктории зародилось смутное подозрение, которое отчаянно хотелось считать верным.
– Наверное потому, что только ты заставляла меня двигаться дальше. Я бы всё бросил, даже не стал бы пытаться, если бы не думал, что ты мертва из-за меня и врат.
– Ауст нервно кусал нижнюю
– Ты бы стала падать с обрыва тогда, будь у тебя причины жить, Виктория?
– О боги...
– протянула девушка. Она не хотела говорить об этом, но осознавала, что сказать лучше сейчас.
– Я не знаю...чёрт...тогда всё так смешалось. Я чувствовала себя...пустым местом... А потом Наяна...и...я не могу сказать точно...
– Но я тоже был причиной, да?
– Да...
– Виктория была честна. Всё обстояло именно так. На горе она осмелилась рискнуть жизнью, потому что не чувствовала себя достаточно нужной миру.
Масло в огонь добавил и Ауст, когда объявил о том, что не хочет, чтобы Виктория строила пустых планов на их счёт.
– ...и ты...в том числе...
– Тогда, дай мне шанс всё исправить...
– Ауст все же посмотрел в глаза напротив.
– ...если это ещё возможно.
Виктория потеряла дар речи. Неужели магистр только что сам предложил ей вступить в отношения?
– А...эм...ах... Я правильно поняла?
– неуверенно начала она.
– Ты сейчас говоришь о...
– Когда я подумал, что ты сгорела в магме, я почувствовал себя самым ужасным человеком на всем белом свете, Виктория.
– глаза магистра покраснели, а в уголках собралась влага.
– Я говорил тебе про коллегию, семью и общество, но потом тысячу раз пожалел об этом. Я правда не самый лучший человек, но неужели только поэтому должен заставлять нас обоих страдать? Я всю жизнь пытался заслужить их уважение, пытался соответствовать ожиданиям, а в итоге так и не смог спасти тебя.
– по его щеке скатилась первая капля, а голос задрожал.
– Единственное чего я хочу, чтобы ты была рядом, я всем сердцем хочу, чтобы ты не умирала...понимаешь?
Виктория ничего не ответила, она была в шоке. Люди нередко начинали ценить что-то, только потеряв. Похоже Ауст был из таких. Ему пришлось сломать себя, чтобы признать то, что он намеренно прятал.
– Поэтому я тогда предложил тот договор, поэтому написал то чёртово письмо и именно поэтому уделял тебе так много внимания...
– Что за письмо?
– сердце стучало как бешеное, но пропустило удар.
– О чём ты?
– Белый бал... Это я написал то письмо.
По комнате разнеслась ругань на чистом русском. Виктория закрыла лицо руками, у неё никак не получалось переварить всю полученную информацию.
Получается, Ауст испытывал к ней симпатию ещё с тех времен, но в силу своей «правильности» засунул всё чувство за семь замков, а нашёл ключи только когда Виктория немножечко умерла.
– Чёрт...у меня голова заболела...
– Я могу уйти, чтобы ты отдохнула.
– тихо произнёс Ауст.
Виктория убрала руки от лица и повернулась к сидящему. У неё были смешанные чувства, потому что с одной стороны её сердце ликовало от раскрытой взаимности, а с другой между ними всё ещё
– Давай так, магистр Ауст Тарис...я даю тебе шанс получить ещё один шанс..., поэтому постарайся не быть идиотом...
Ауст застыл с открытым ртом, а затем встал и хотел подойти, но опять остановился.
– Я...я...спасибо...
– Свали уже...у меня реально болит голова...
Девушка показательно легла и отвернулась. Она не хотела, чтобы магистр заметил, как сильно покраснели у неё щеки.
Ауст ещё немного ошеломленно постоял, но потом покинул комнату, плотно закрыв за собой дверь, чтобы не мешать Виктории отдыхать.
Виктория совсем не жалела о брошенных словах, ей правда хотелось верить всей душой, что у них всё получится. Она вытащила ногу из-под одеяла и глубоко вздохнула.
– Кто бы, блять, сомневался...
Глава 29. Источники
На следующий день ей уже было намного лучше, даже горло особо не вызывало неудобств, только вот пожелтевшие синяки на шее вызывали у Ауста острое чувство вины.
Виктория специально не давала Аартусу убрать их магией, чтобы магистр немного помучился и лучше осознавал, что наделал. Ссадина на щеке, синяки на руках и ногах, и большой кровоподтек на ребрах. Девушка заставляла магистра собственноручно наносить мазь и наблюдала, как лицо мужчины бледнеет от моральных мучений.
Нет, Виктория не испытывала никакого удовольствия, но считала, что лучше человеку увидеть собственными глазами последствия своего же преступления.
В происходящем не было и намека на какую-то интимность, только душевные и физические терзания, ставшие для обоих стимулом к переменам.
В ритуальном зале Ауст вошёл в неё резко и без какой-либо подготовки, в результате Виктория даже не могла нормально ходить и иногда обнаруживала на нижнем белье капли крови. Она наносила внутрь специальную мазь, чтобы заглушить боль и потом долго лежала глубоко дыша через нос. Всё же до этого ей никогда не приходилось иметь близости, поэтому раны оказались довольно серьёзные.
Их отношения с Аустом, без сомнений, никогда не станут прежними, но Виктория не собиралась всю жизнь придерживаться воздержания. Конечно то, что сделал магистр, было воистину ужасно, и девушка понимала это очень трезво. И всё же она надеялась, что они сумеют перебороть непростой период. Виктория была здравомыслящим человеком и осознавала, что рано или поздно у неё, вполне здоровой девушки в расцвете сил, просто не хватит самообладания.
Ауст был её первой настоящей влюбленностью, но это совсем не означало, что раньше она не хотела близости с другим человеком. У неё, как и у многих, имелись свои фантазии на этот счёт.
Она только избавилась от уродливой чешуи, узнал о взаимности чувств и совсем не собиралась из-за какого-то Змея терять право на жизнь, за которую ей хотелось ухватиться покрепче. Ей хотелось узнать все её грани и быть в этот момент рядом с Аустом. Не просто же так, даже боги пришли к выводу, что они, два идиота, идеально подходят друг другу.
Аартус поглядывал на магистра крайне неодобрительно и от открытой агрессии его удерживала Кейра. Некромантка была единственной, кто приняла решение Виктории о втором шансе с пониманием.