Мои (чужие) дети
Шрифт:
Спустя несколько часов, когда я только уложила детей и решила прилечь вместе с ними отдохнуть, кто-то позвонил в дверь.
– О, господи!
Я от неожиданности чуть ли не слетаю с дивана. Тру глаза и пытаюсь сообразить, что происходит. Набрасываю вязаный кардиган и выхожу в коридор. По пути цепляюсь взглядом за зеркало. «Кто это?» На голове гнездо, под глазами синяки. Ладно, потом разберусь с внешним видом. Сейчас главное, детей не разбудить этим противным звуком. Смотрю в глазок – стоит какой-то мужчина. На первый взгляд приличной
– Добрый день, – говорю как можно тише. Знакомые черты мелькают в его лице. Но, хоть убейте меня, не могу вспомнить, откуда я его знаю.
– Здравствуйте, Диана! Узнаете меня?
Присматриваюсь. Понимаю, что мы знакомы, раз уж он знает мое имя.
– Не совсем, – честно отвечаю я и приглашать его войти в квартиру не спешу.
– Меня зовут Давид, – говорит мужчина. – Я вез вас в роддом где-то месяц назад.
– Ах, да! – облегченно выдыхаю. Точно! Как я могла забыть. Хотя было бы более странно, если бы я в своем теперешнем состоянии его вспомнила. – Извините, я сразу не узнала. А вы по какому вопросу?
Внутренне напрягаюсь. Неужели он пришел разбираться по поводу того случая? Как тогда все нелепо получилось. Но ведь моей вины в этом не было. Я не могу отвечать за действия других людей.
– Можно войти? – спрашивает он, стреляя взглядом мне за плечо. – Это вам, – добавляет он и вручает мне корзину, затем тут же забирает ее обратно – замечает, что она оказывается для меня слишком тяжелой.
– Спасибо, – слабо улыбаюсь в ответ. – Не стоило тратиться.
На воинственное настроение с его стороны это не похоже.
На лестничной клетке раздаются чьи-то шаги. Не хватало мне еще обсуждать эту тему при соседях. Они и так косятся в мою сторону. Особенно тетя Нина, которая через день стучит мне по батарее, когда кто-то из малышей начинает громко плакать. Поэтому открываю дверь и приглашаю мужчину войти:
– Проходите.
Он заходит и закрывает за собой дверь. В коридоре сразу же начинает благоухать дорогим мужским парфюмом. Он очень выделяется на фоне запаха молока и детских присыпок.
– Я вас слушаю, Давид. Извините, что так тихо. Дети спят.
Мы стоим в коридоре. Я хочу быстрее перейти к сути разговора, чтобы прояснить причину этого визита, а затем как можно скорее выпроводить его обратно.
– Ничего, я понимаю, – шепчет он. – Диана, я хочу, чтобы вы кое-что знали обо мне, – начинает он. – Моя фамилии Чернов, и я стоматолог. У меня своя клиника. Я не курю, пью в меру. И у меня есть свой дом за городом. А еще есть машина.
Странный какой-то! Зачем мне знать его характеристику?
Поднимаю на мужчину удивленные глаза:
– А позвольте узнать, зачем вы мне все это говорите?
Надеюсь, он не псих и не маньяк. Если отбросить все мои страхи и судить здраво, то с виду очень даже воспитанный,
– Просто хочу, чтобы вы знали, – уверенно отвечает он.
В этот момент из комнаты раздается детский плач. По голосу узнаю Даньку. Разбудили все-таки.
– Извините, – тяжко вздыхаю. – Они только недавно уснули, и вот опять… Пойду успокою.
– Может, вам помочь? – искренне интересуется Давид и снимает обувь. Его действия вводят меня в ступор, ведь пройти дальше я его не приглашала.
– Да не надо, – машу рукой и слышу уже Аню. Мои зайчики создали дуэт. – Ладно, – вздыхаю я. В любом случае, быстрее распрощаться уже не получится.
Пока Давид в ванной моет руки, в дверь снова звонят. Кого-то нелегкая принесла. Включаю над каждой из кроваток детский мобиль, чтобы хоть как-то успокоить малышей, и выхожу в коридор. Подхожу к двери и смотрю в глазок.
Боже мой, а она здесь что делает?
На пороге моей квартиры стоит несостоявшаяся свекровь, она же мать моего бывшего. Поворачиваю замок и открываю дверь.
– Добрый день, Елена Павловна, – говорю и плотнее кутаюсь в кардиган.
Женщина снимает малиновый мохеровый берет и обмахивается им, словно веером.
– Здравствуй, Диана.
– Какими судьбами? – спрашиваю и придерживаю дверь ногой, чтобы она даже и не думала заходить дальше порога.
– Ой, Диночка, у нас такое случилось, – жалостливо всхлипывает она. – У нашего Вадимки такие неприятности.
– У вашего, – поправляю ее.
– Что? – округляет на меня глаза Елена Павловна, а цвет ее лица сливается с ее беретом.
– Вашего, говорю, – громче повторяю я. Уже больше года Вадимка только ее. Ну или еще кого-то там. Но точно не мой.
– Диночка, – продолжает она, игнорируя мое замечание. – Мы должны ему помочь. У него надежда только на нас с тобой. Ты же не чужая ему, практически родной человек. Он так тебя любил, столько всего тебе дарил…
Если мне не изменяет память, то эта женщина всегда была против наших с Вадимом отношений. Частенько наговаривала на меня и обливала грязью за моей спиной. Она даже моих родителей зацепить умудрялась. А все потому, что ее сыночка-корзиночка жил со мной. Она ревновала его, как собственного мужа. Страшно вспоминать, какие концерты она нам устраивала, когда Вадим рассказывал ей, что подарил мне на день рождения или Новый год.
– И чем же я могу помочь вашему сыну? – перебиваю ее причитания.
– Ты понимаешь, тут такое дело… Его же с работы уволили, – говорит, а сама время от времени постреливает глазами мне за спину. – Он сейчас в поиске новой. А у него кредит. Проценты никто не отменял, сама понимаешь.
– Извините, Елена Павловна, – вновь перебиваю ее словесный поток и складываю руки на груди, – я как-то не улавливаю суть ваших мыслей. Я-то здесь при чем?
– Что значит, я здесь при чем? Он столько денег на тебя тратил! Подарками осыпал!