Мои эльфы. Бунтарь, недотрога и госпожа следователь
Шрифт:
Мой взгляд метнулся к ушам страдалицы. Человек. Этот эльф женился на человеческой женщине, которая родила ему ребенка-полукровку, а теперь умирала от неизлечимого недуга.
Внезапно я поняла, какой рычаг давления на меня приготовил Сандарин, и сердце в моей груди заколотилось как бешенное.
Если все именно так, как я думаю, то я полностью в его власти, вся его, с потрохами.
— Благослови вас Гаррот за вашу доброту, — распинался эльф.
Женщина, которую он назвал Еленой, скосила на нас глаза, тусклые, воспаленные, глубоко запавшие. Болезнь иссушила ее тело, и бедняжка
Бескровные, потрескавшиеся губы разомкнулись, и тихий вздох пощекотал воздух:
— Спасибо.
Галя снял с головы капюшон.
Отец эльф обнял дочку и со словами: «Не будем мешать Его Светлости» увел от постели матери. Место у кровати занял Сандарин. Из складок мантии он извлек флакон с какой-то темной жидкостью и поднес к губам больной.
— Пейте, леда.
Все в комнате затаили дыхание. Повисла напряженная тишина, наполненная хрипами умирающей и плачем ребенка. Я во все глаза следила за происходящим.
Не ошиблась? Он ведь привел меня сюда за этим? Чтобы наглядно показать свое могущество. Чтобы мотивировать. Нашел ключ к моей покорности, то единственное, что способно превратить меня в послушную марионетку?
Горло Елены дернулось. Колдун держал бутылочку с зельем у ее губ, и женщина осторожно пила. С каждым глотком ее лицо менялось, больная выглядела все лучше. Уходила нездоровая бледность. К щекам приливал румянец. Вздувшиеся полоски вен скрывались под кожей. На наших глазах творилось настоящее волшебство.
Я не верила тому, что видела. Даже зажмурилась, но, когда снова открыла глаза, картина не изменилась. Зелье Сандарина прогнало из этой избушки призрак смерти, вдохнуло жизнь в увядающее тело.
— Мама! — девочка за моей спиной всхлипнула и, рыдая, бросилась матери на грудь.
Со слезами на глазах эльф принялся целовать руки спасителя. Галя напрягся и с брезгливым видом попытался увернуться от чужих благодарностей.
— Хватит, прошу вас, довольно, — скривился он, когда эльф опустился на колени.
— Спасибо, спасибо, спасибо. Я ваш раб! Буду служить вам до конца своих дней. Я отдам все. Все, что у меня есть. За вашу помощь.
— Не надо. Вы мне уже заплатили, — и Галя посмотрел на меня с загадочной полуулыбкой.
Счастливый отец семейства обнял своих любимых и, уткнувшись жене в плечо, тихо заплакал.
Боже мой! Что я сейчас увидела? Чудо! Истинное.
— Так чем, говоришь, больна твоя сестра? — шепнул Сандарин и вложил мне в руки стеклянный флакон. Не пустой. Полный. Видимо, взял с собой еще один.
Сердце замерло, а потом тяжело, оглушительно загрохотало. Я опустила взгляд на спасительную бутылочку в своих руках. Галя накрыл мои ладони своими и сжал, заставив обхватить флакон с драгоценным зельем крепче.
— Лекарство у тебя есть. Осталось только вернуться домой.
Глава 23. Мотивация
У Саши был рак молочной железы. Она вошла в ремиссию, но болезнь вернулась. Мы узнали об этом за неделю до событий, перевернувших мою жизнь.
В том числе поэтому я так стремилась
Как зачарованная, я смотрела на темную жидкость внутри стеклянного флакона. Я держала в руках жизнь своей сестры. В этой маленькой бутылочке было ее спасение. Несколько глотков – и никакой болезни. Полное исцеление. Ради такого не страшно пойти на сделку с дьяволом, а ведь именно это мне и предлагали. Сделку. С собственной совестью. Предательство в обмен на благополучие близкого человека.
Остроухий дьявол в фиолетовом камзоле дал мне аванс, и это оказалось убедительнее любых обещаний. Лекарство от рака уже было у меня в руках. Осталось только вернуться домой и напоить Сашу волшебным зельем, но именно в этом состояла загвоздка. Ключ без замка. Решение всех проблем без возможности им воспользоваться.
Хитрый лис все идеально просчитал: моя мотивация взлетела до небес.
Оставшись в тишине своей спальни, я закрыла глаза и прижалась губами к холодной поверхности флакона. Сама мысль о предательстве внушала отвращение. Но был ли у меня выбор? Разрушив репутацию принцев, я, возможно, сломаю им жизнь, но верну детям мать: у Саши двое прекрасных сыновей. Одному четырнадцать, а другому — как той бедной девочке, что рыдала у постели умирающей мамы.
Совершенно очевидно, какая чаша весов перевесит. Но почему так больно? И гадко, и муторно на душе. Невыносимо. Эти эльфы мне чужие, а я всегда считала себя циничной. Не подлой, но способной, если надо, идти по головам. Что сейчас изменилось? Откуда это мучительное чувство, будто я выдираю из груди собственное сердце? Неужели я успела привязаться к Марамиру, к обоим братьям? То, что начиналось как простая забава, пикантное курортное приключение незаметно переросло в…
Во что?
Я резко поднялась на ноги. Хватит! Прочь ненужные метания! Делай, что должен, и будь, что будет, — моя любимая поговорка.
Можно было попытаться переиграть Сандарина, но иногда каждая секунда на вес золота. Для маневров просто нет времени, поэтому я спляшу под дудку этого проклятого колдуна и получу свою награду.
* * *
Утром я решила действовать. Марамир был у меня на крючке, податливый, как воск, и согласный на все. Настала очередь его брата пасть к моим ногам взятым бастионом. Эта крепость оказалась более неприступной, но ее защита уже дала трещину.
Через стражников, охраняющих дверь в покои принца, я передала Айнану записку с просьбой о встрече. В восемь вечера я ждала его на берегу дикого пляжа в тени старого корабля, севшего на мель. Мрачная махина, вросшая в песок, выглядела внушительно. В тишине за плеском волн было слышно, как скрипит и потрескивает дерево прогнившего корпуса. Ветер трепал обрывки грязных, но еще светлых парусов, и те казались призраками в ночном небе.
Не успела я заскучать, как в густых зарослях нарисовалась высокая фигура. Одетый во все белое, Айнан ярко выделялся на фоне темного леса. Наблюдая за его приближением, я чувствовала, как на грудь давит пудовая гиря из угрызений совести. Бедняга не подозревал, что ему готовят ловушку.