Мои эльфы. Бунтарь, недотрога и госпожа следователь
Шрифт:
У меня все мысли из головы вылетели. Я вообще перестала что-либо соображать. Полностью растворилась в ощущениях. Доверилась волне безумия, что затягивала меня в темный водоворот.
Все мое тело горело. Одежда мешала, казалась лишней, от нее хотелось избавиться. И от своей. И от чужой.
С нетерпением я рванула на Айнане рубашку: маленькие коричневые соски вызывающе торчали, рельефный живот дрожал, поджимаясь под моим взглядом. В лунном свете кожа принца мерцала белоснежным шелком, все его идеальное мускулистое тело молило о ласке.
Каким Айнан
Айнан сдался и вытянулся подо мной, празднуя свое поражение. Его глаза блестели, черные от страсти. Красивая выпуклая грудь вздымалась в частом дыхании. Возбуждение рвало штаны в клочья. Пальцами в песке я попыталась распустить веревку на его поясе, но Айнан напрягся и перехватил мои руки.
— Не надо, Варя. Пожалуйста.
— Варя? — я склонила голову к плечу.
Айнан покраснел еще больше. Острые кончики ушей запылали.
— Варна, — исправился он. — Я хотел ласково. Нельзя?
— Тебе можно все.
В сердце защемило: назвал меня настоящим именем, надо же, какое совпадение. Я снова попыталась развязать его штаны, но принц дернулся, уходя от моих рук.
— Нет. Это слишком. Это уже чересчур. Эту грань мы переступать не будем.
Он накрыл тесемки на поясе ладонью, защищая от моих посягательств.
— Твой член сейчас штаны порвет.
Моя бесстыдная, грубая откровенность заставила принца округлить глаза. Вздохнув, он отвел взгляд.
— Неважно.
— Никто нас не видит, — я игриво прошлась пальцами по кубикам его пресса к кромке брюк.
Айнан покачал головой и сильнее прижал ткань штанов к животу, чтобы моя ладонь уж точно не смогла проникнуть под пояс.
— Это только после свадьбы.
— Хранишь себя для единственной?
Внезапно я почувствовала себя мужчиной, эдаким коварным соблазнителем, что наматывает круги возле юной девственницы-недотроги. И так смешно стало, что я не удержалась и расхохоталась в голос.
Айнан посмотрел на меня с упреком.
— Я хочу, чтобы все было правильно. По нашим традициям. Что в этом плохого?
И как, скажите на милость, с такой твердой позицией затащить этого скромника в постель, где, помимо меня голенькой, будет его не менее голый брат? Обнадеживало одно: твердой у Айнана была не только позиция.
— А целоваться будем? — пришлось оставить его штаны в покое. До поры до времени.
— А целоваться будем?
Айнан кивнул, но выглядел неуверенно, словно ожидал от меня подвоха. В этот раз, отвечая на мои ласки, он был напряжен и старался держать себя в узде. Однако все мы знаем, что аппетит приходит во время еды. Сначала ты нарушаешь один малюсенький запрет и говоришь, что не зайдешь дальше, но остановиться уже не можешь и все шире и шире раздвигаешь границы дозволенного.
— Безумие. Настоящее безумие, — жарко шептал Айнан между поцелуями и в восторге мял через платье мою грудь. — Мы же
Удивительно, но, похоже, опасность заводила этого ушастого проказника, ибо в его голосе я слышала не столько тревогу, сколько сладостный трепет.
— Хочешь потрогать меня под юбкой?
Айнан задрожал. Нет — затрясся. И испуганно мотнул головой.
— А я могу тебя потрогать?
Он замотал головой еще испуганнее.
— Через ткань. Ну? Через ткань не считается. Можно?
Не дожидаясь ответа, я накрыла бугор в его паху, и принц дернулся, зашипев сквозь зубы.
— Не надо, Варя, — опираясь на локти, он наблюдал за движением моей руки.
Я осторожно гладила его между ног через ткань штанов, надавливая на твердую выпуклость, и та росла под моей ладонью, отзываясь пульсацией.
— Не надо.
Это было то самое «нет», которое звучало как «да». В любом случае Айнан не пытался меня оттолкнуть. Он лежал неподвижно и едва дышал, изредка вздрагивая и постанывая. Его тело постепенно расслаблялось, бедра против воли качались навстречу порочной ласке.
Крошечными шажками я уверенно двигалась к цели. Если ты успел поставить ногу на порог, не дав категорично захлопнуть дверь перед твоим носом, считай, что тебя уже впустили.
Отвлекая Айнана удовольствием, я незаметно потянула за веревочку на поясе его брюк.
— Что ты делаешь?
— Ш-ш-ш.
Сдавшись, принц опустил голову на землю и прикрыл веки. Его расстегнутая рубашка была вся в налипшем песке, волосы потемнели, полоска песчаной пыли украсила щеку. Осторожно я нырнула ладонью под ткань штанов и зарылась пальцами в мягкие волоски на лобке.
— Варя, что ты творишь? — застонал Айнан, зажмурившись. — Зачем ты так со мной?
В его голосе звучал упрек, но вместо того, чтобы отстраниться, принц шире раздвинул ноги.
Его член был горячим и влажным. В ловушке из ткани ему стало слишком тесно, а мне стало тесно в собственном платье, я задыхалась от желания, изнемогала от страсти, больше не могла терпеть и сдерживаться. Впервые мне хотелось близости так сильно, что отключались мозги.
И я решилась.
— Варя!
С осуждением и мольбой Айнан следил за тем, как я выпрастываю его истекающий член из брюк. На свободе его мужская плоть еще больше набухла и окрепла. В центре широкой округлой головки блестела капелька влаги.
Бедняга принц. Судя по его беспомощному взгляду, он понял, что я собираюсь сделать, но не нашел в себе сил мне помешать. Тело, жаждущее удовольствий, предало своего хозяина. В моих руках Айнан стал покорным и податливым, как воск.
Я задрала юбку и оседлала его бедра.
— Варя, — он кусал губы.
Привстав, я направила в себя его член.
Ох, черт!
Айнан закричал, сжав в ладонях горсти песка. У меня под закрытыми веками вспыхнули радужные искры. Хорошо было до безумия. Заполненная до предела, до сладкой тянущей боли, я чувствовала, как пульсирую вокруг Айнана, как плотно обхватываю его по всей длине.