Мои хорошие друзья. Лесная песня
Шрифт:
Я принёс котёнка домой. Дал ему мяса. Он снова всё съел и наконец-то успокоился. Тогда я взял маленькую плетёную корзиночку, в которую летом собирал ягоды, выстелил соломой и положил в неё котёнка. Потом взял палку и пошёл искать Кольку.
У Кольки во дворе гуляла серая курица, а дома не было никого. Я пошёл на речку. Колька и Женька оказались там.
Колька ещё издали увидел меня и закричал:
— Женьк, смотри-ка, Ванятка идёт! Что я говорил? Говорил, что он обязательно придёт.
И Колька подбежал ко мне.
— Видел бы ты, как мы вчера с соседней улицей дрались! — сказал он. — Вон, полюбуйся, как мне по носу попало. Мы у них котёнка отобрали. За то, что били они его. Отобрали, а он убежал. Никак найти не можем со вчерашнего дня. Зато Женькин отец маленького поросёнка принёс. Мы его из соски поим. Утром Женька поил, в обед я. А вечером ты поить будешь, ладно? Только вот котёночка жалко. Хороший он такой…
— Да он у нас! Мама утром в траве нашла. Его лечить надо.
Колька радостно присвистнул, и мы втроём пошли смотреть котёнка.
Пока мы шли, Колька всё время посматривал на маленькую рыбёшку, которая плавала у него в банке, и весело говорил:
— Хоть одну поймал, и то хорошо. На первый раз котёночку хватит.
— Хва-атит! — подтвердил Женька. — А завтра ещё наловим! — пообещал он.
Я смотрел на своих друзей и радовался, что они такие хорошие. И мне было стыдно, что я мог их подозревать и думать про них плохое.
ПОМОЩНИК
Сидит Степан на печи, с котёнком играет. Вдруг слышит: дедушка за окном дрова колет.
— Бабушка, — говорит Степан, — не знаешь, где мои валенки?
— Валенки? А зачем, деточка?
— К дедушке пойду, — отвечает Степан и с вешалки снимает пальто.
— Мороз, деточка, не ходи. Глянь-ка, стёкла все разузорило.
Но Степан уже нашёл под кроватью свои валенки, накинул пальто и выскользнул за дверь.
Однако бабушка тут же выскочила следом за ним и затащила обратно в избу.
— Разве можно, деточка, в такой мороз в пальтеце да без шарфа! Ну-ка, шубейку надевай. А то мигом простудишься.
— Не простужусь я! — мотнул головой Степан.
Но бабушку не переспоришь. Пришлось надеть всё, что она велела.
— А лучше бы, деточка, ещё и супчику поел перед уходом — вон бледненький какой стал, плохо кушаешь, ой, плохонько!
Где там! Не до супа Степану. Скорее к дедушке! Оделся уже, на выходе весь, как на вылете, а тут супчик ещё какой-то…
И вот Степан во дворе.
Увидел его дедушка:
— Замёрзнешь, крошка! Вишь, холодило-то нынче холодильное!
Опять! То «деточка», то «крошка», да всё
— Дедушка! Я помогать тебе пришёл. А ты отдохни.
И Степан решительно взялся за топор.
— Ой, ой! — ужаснулся дедушка, будто палец себе отрубил. — Ты что! Оставь топор! Осторожно! На ногу не урони.
И, обезоружив Степана, дедушка отвёл его в дальний угол двора и только после этого снова принялся за своё дело.
Степан с завистью смотрел, как сноровисто и ловко он работает. Размахнётся — топор только мелькнёт у него над головой, как серебристая рыбина, г-гах! — и разлетится чурка в разные стороны на белые полешки.
Рубит дедушка, колет и выдыхает весело, озорно, совсем как мальчишка:
— Г-гах! Г-гах! Г-гах!
— Г-гах! — И Степан от радости так и подпрыгнет. — Г-гах! — и снова подскочит. — Г-гах! — и в ладоши хлопнет. — Г-гах! Г-гах! Г-гах! — танцует Степан танец какой-то чудной, вроде чечётки, а не чечётка.
И хочется ему, ах как хочется самому по чурке рубануть хоть разок и самому крякнуть при этом по-дедовски: «Г-гах! Г-гах!»
Дедушка между тем разгорячился, ватник скинул, на снег бросил.
— Дедусь, жарко тебе? — закричал Степан из своего угла. — А лицо почему у тебя красное такое? Заболел? Простудился? Бабушку позвать?
Но бабушку звать не надо — она сама уж тут как тут: опять по Степанову душу — домой его увести. Мороз-то какой! Бабушка своё лицо варежкой прикрыла: так дерёт, как медведь лапой когтистой.
— Не пойду я домой, — надулся Степан. — Не хочу. Я дедушке хочу помогать. Он пусть отдохнёт, а я дрова колоть буду.
— Ну ладно, — улыбнулся дедушка, видя такую настойчивость. — Если уж так хочешь, носи полешки и складывай.
Мигом оказался внук рядом с дедом. Схватил полено, отнёс. Потом другое, третье, пятое, десятое…
— Ну и ну! — восхитился дедушка. — Ну, крошка, теперь ты уже не крошка, а помощник!
— А ведь много я уже натаскал, да?
— Много, ох мно-о-го, Степан! Молодец. И лицо у тебя теперь красное.
Степан побежал в избу, в зеркало глянул.
— Бабушка, бабушка, посмотри на меня! Лицо красное!
— Красное, как солнышко, деточка! — ласково сказала бабушка и погладила Степана по щеке.
Степан понял, что не заболел, а наоборот — поздоровел.
— Ты, бабушка, меня деточкой больше не называй. Лучше помощником. Дедушка теперь так меня зовёт.
— Будь по-твоему, — согласилась бабушка.
Снова Степан дедушке помогать побежал.
— Ты бы отдохнул малость, что ли, — сказал дедушка.