Мои хорошие друзья. Лесная песня
Шрифт:
А птички завтракали, не обращая ни малейшего внимания на своих добрых покровителей.
… После этого, едва заслышав стук в окно, Миша торопится к окну, чтобы забросить в форточку очередную порцию хлеба на верёвочке. И каждый день ему радостно: он ведь теперь не просто Миша, как был раньше, а друг пернатых!
Хорошо весной на берегах реки Мокши! Просторны заливные луга, а воздух такой, что дышишь и не надышишься тонким ароматом клейкой сосновой смолы и сочных лесных трав.
В мае здесь собирается так много разных
— На земле оставлять нельзя. Кошки съедят.
Но тут подоспел Миша:
— Дяденька, дяденька, не надо! Он оттуда свалится, упадёт, разобьётся. Лучше мне его отдайте. Я кормить его буду, ухаживать за ним.
— Что ж, коли правду говоришь и не обидишь, бери.
Взял Миша грачёнка. Забот поприбавилось, но ведь и радостей — тоже.
Вспомнил, что на днях выбросила мама сломанную пластмассовую тарелку. Пошёл, поискал на том месте, нашёл, домой принёс. Хлеба туда накрошил, печенья и поднёс своему приёмышу.
— Ешь, маленький, ешь! Есть будешь хорошо — поправишься быстро, окрепнешь.
Поднял, растопырил грачёныш свои пёрышки, чёрные как смоль. Не ест, молчит, будто ничего не видит и не слышит.
Прямо до слёз Мишу довёл. До вечера Миша с ним мучился. А вечером принёс ему макароны. Грачёныш их, видать, за червяков принял и от радости даже крылышками затрепыхал. И давай макаронину за макарониной уплетать.
И даже когда кончились макароны, рот не закрывал, а требовал ещё. Миша ему тогда и хлеб, и печенье скормил. То самое, которое раньше грачёныш и видеть не пожелал. Да ещё две картошины. Крупные! А когда всё это съел грачёныш, Миша прошептал:
— Яшка!
А потом чуть громче:
— Яшка!
И опять, теперь уж совсем громко:
— Яшка, Яшка!
Сыт был грачёныш, понравилось ему такое имя, и он довольно запищал.
— Ну, значит, Яшкой тебе и быть, раз согласен, — сказал Миша.
Постепенно привык к мальчику птенец. И если Миши долго не было дома, тоскливо пищал и суетился.
— Соскучился, Яшенька, вижу, — говорил Миша, возвращаясь домой. — Ну ничего, теперь дома буду.
От хорошего ухода и ласкового отношения быстро поправился грачёныш и окреп. Теперь уж он и вырос, и научился летать. Бывало, выйдет Миша на улицу, оставит грачёныша
— Яшка, ко мне!
И птенец захлопает крылышками и прямо в форточку к Мише летит. Сядет другу на плечо и по сторонам озирается.
«Он теперь от меня никуда не уйдёт, я ведь не раз уже отпускал его на волю, а он полетает, полетает и ко мне возвратится», — думал Миша.
Но вот однажды после такого Яшкиного «вылета» в форточку увидел Миша, что в небе летят грачи. Взял он птенца на руки, погладил, глянул в вышину и что было силы подбросил грачёныша вверх.
— Лети, Яшка!
Яшка и полетел. И видать, стаю догнал, с нею и исчез.
Прошёл час, другой, третий, а он всё не возвращался.
— Яшка, Яшка! — кричал Миша.
Но всё напрасно.
А к вечеру Яшка вернулся сам.
Поскучал с недельку, а потом снова стал весёлым и озорным. Так до сих пор у Миши и живёт.
Как-то раз летом пришёл ко мне Миша и говорит:
— Пойдём посмотрим!
— А что там такое?
— Да вот жучок какой-то совсем разленился, пешком не хочет ходить, автобус себе придумал.
— Автобус?
Миша подвёл меня к старому пню. Около пня я увидел червяка, на котором верхом ехал жук. Я захохотал; жук, видимо, испугался, расправил крылышки и улетел. Но через минуту он снова появился, снова сел на червяка, но на этот раз не поехал на нём, а вцепился в него и, поднявшись в воздух, потащил его за собой.
— А знаешь, куда он его понёс? — спросил меня Миша.
Я только пожал плечами в ответ.
Тогда Миша показал мне дырочку в асфальте.
Оказалось, это был не жук, а каменная оса, которая умеет пробивать даже самые твёрдые камни.
Недавно к Мише приехала бабушка. Миша очень обрадовался: с бабушкой всегда веселее. Ей можно всё рассказывать, она ведь никуда не торопится, выслушает, порассуждает.
— Бабушка, смотри — голуби прилетели! — сказал он ей однажды.
Бабушка, хотя и была занята на кухне приготовлением обеда, отозвалась.
— Это к добру, внучек, — сказала она, входя в комнату. — Издавна говорят, что голуби счастье приносят. Смотри не спугни их. И давай-ка их накормим.
Бабушка принесла в мисочке пшено и отдала внуку.
Миша взял мисочку и выбежал на балкон.
Голуби увидели его, испугались и улетели.
— Эх, ты! — сказала бабушка. — Опять поторопился. Надо было потихоньку выйти. А ты так носишься, что не только голубей, но и слона испугаешь.
— А чем же я их испугал? — удивился Миша. — Я ведь их не трогал!
Тогда бабушка неожиданно подошла к Мише и трижды хлопнула в ладоши у него перед носом.
Миша вздрогнул, попятился назад и прищурился.
— Что, испугался? — засмеялась бабушка. — А ведь и я тоже тебя не трогала. Вот так и голуби: боялись, что ты их станешь ловить.
— А я не насовсем бы их ловил. Подержал бы немножко и отпустил.
— Но они-то этого не знали. Ты их лучше и не пробуй ловить. Пусть живут себе, как им нравится. Только корми их каждый день.