Мои хорошие друзья. Лесная песня

Тимохина Татьяна

Тогда они к тебе привыкнут, полюбят тебя, тебе незачем будет их удерживать — сами к тебе будут прилетать.

Так Миша и сделал. И голуби перестали его бояться.

— Ну вот, а я что тебе говорила? — радовалась бабушка.

Голуби стали садиться Мише на руки, и он их гладил. А когда улетали и Миша их звал, они прилетали даже на его голос. Хорошо!

Но вот пришло лето, бабушка стала собираться к себе домой. Папа и мама попросили её взять с собой Мишу и Аню, потому что сами они уезжали отдыхать куда-то

на берег моря.

На вокзал пошли все вместе. Отец нёс чемодан, в который были уложены Мишины и Анины вещи, мама — сумку с продуктами. Миша тоже шёл не с пустыми руками. Он нёс корзинку. Сверху Мишина корзинка затянута была белой материей и завязана. Никто не знал, что у него там. Пока Миша донёс свою корзинку до вокзала, несколько раз менял руки.

— Тяжело? — спросил отец. — Давай помогу.

— Нет! — ответил Миша. — Я сам.

До бабушкиной деревни ехали не только поездом, но и автобусом. А потом ещё шли километра три пешком. Свою корзинку Миша всё время не выпускал из рук, никому не передавал и не доверял. В бабушкин дом не понёс, а поставил на скамейку у крыльца. А когда развязал, с шумом выпорхнули оттуда голуби. Его, Мишины, голуби. Они поднялись высоко в небо и вскоре скрылись вдали.

— Ничего, — сказал Миша, — всё равно они вернутся ко мне. Я ведь показал им место, где теперь буду жить. Они знают, куда прилетать.

— Посмотрим, — усмехнулась Аня.

— Увидим, — сказал Миша.

Но голуби не прилетели ни на следующий день, ни через неделю. Миша поскучал, поскучал и отправился на пруд. Там сидел какой-то мальчик и удил рыбу.

— Ты чей? — спросил он Мишу. 

Миша не знал, как ответить: «папин», «мамин» или «бабушкин».

И сказал «бабушкин», потому что папа и мама были далеко.

— А кто твоя бабушка?

— Ну как это «кто»? Бабушка, и всё.

— А где её дом?

— Ну, там, где я неделю назад голубей выпустил.

— Вот те на! — засмеялся мальчик. — Откуда же я знаю, где ты неделю назад голубей выпускал! Смешно, честное слово! А откуда приехал-то?

— Из города.

— Из Москвы?

— Нет, из Саранска.

— А зачем?

— Что зачем?

— Приехал зачем?

— Рыбу ловить.

— Удочкой? Удочкой не поймаешь.

— А ты же удочкой ловишь.

— Так то я.

— А ты кто такой?

— Я? Я.

— А-а! — засмеялся теперь Миша. — А я-то думал, что ты — это я, а я — это ты!

— Ишь умный какой! Всё равно удочкой не поймаешь.

— А чем же?

— Корзиной.

— А у меня корзина есть.

— А хорошая? Не дырявая? Тащи её сюда! Я свою бы принёс, да живу далеко.

— А моя бабушка здесь рядом. Угловой дом её, с железной крышей. — Миша проговорил всё это одним духом — так обрадовался, что появилось у него дело и появился друг, с которым даже рыбачить можно.

Он бегом помчался за корзиной, и не

прошло и десяти минут, как был уже снова на берегу.

— У-у, вот это корзина! — обрадовался мальчик-рыбак. — Интересно, что в ней носят?

— Я голубей в ней привёз. Только улетели они, как только мы приехали, и вот до сих пор не вернулись, — грустно рассказывал Миша. — Не знаю, живы они или нет, чем питаются.

— За голубей не беспокойся, — успокоил Мишу мальчик-рыбак. — Они не пропадут. На колхозном току есть им чем подкрепиться, вот они и не теряются. А тебя как зовут? — неожиданно спросил он.

— Миша.

— А меня Санька.

Вода в пруду кажется синей. У берега — высокие камыши да осока. Над водной гладью, словно маленькие аэропланчики, летали какие-то жучки.

Миша засмотрелся на них.

— Это стрекозы, — сказал Санька. — Первый раз видишь, что ли?

Но Миша и в самом деле видел их впервые в жизни и никак не мог отвести от них свой любопытный взгляд.

Санька, видать, понял это, усмехнулся снисходительно, покачал головой, подождал с минуту, потом сказал:

— Ладно, ещё насмотришься. А сейчас в воду вон там залазь, рыбу сюда гони, прямо в корзину… — И сам, как заправский рыбак, тоже спрыгнул в воду и пристроил корзину где-то на дне.

Миша остановился в нерешительности.

— Прыгай, не бойся!

Тогда Миша зажмурил глаза и так, с закрытыми глазами, и полез в воду, туда, куда указал Санька. Там стал бултыхать руками и ногами, гоня рыбу в сторону Саньки.

— Хорош! — крикнул Санька через несколько минут.

Но когда он вытащил корзину со дна, в ней оказались всего-навсего две зелёные лягушки. Одна из них тут же прыгнула в воду — и была такова.

— Вторую хватай! — закричал Санька.

Миша схватил лягушку сразу двумя руками, но и она оказалась такой скользкой и холодной, что удержать её он не смог.

— Да и не жалко, — сказал Санька. — На кой они! Их таких запросто можно наловить хоть сто, хоть тысячу.

Он поставил корзину снова и пошёл к Мише, перепахивая ею воду. На этот раз улов был получше: два небольших карасика и несколько крохотных хвостатых головастиков.

Мальчики вытряхнули добычу на траву.

— Карасей оставь, а головастиков обратно в воду! — скомандовал Санька.

Как-то так само получилось, что он оказался на правах командира. Миша и не собирался ему перечить, он с радостью выполнил бы его приказание, да вот беда: не знал он, где караси, а где головастики. Он принялся собирать в Санькину банку всех рыбёшек подряд.

— Ну-у вот! — недовольно проворчал Санька. — А ещё рыбачить приехал! Знать надо: эти вот головастики — это будущие лягушки. — И он одним махом вышвырнул их в воду.

Потом Санька выкопал на берегу ямку, налил туда воды и переложил карасей из банки в ямку.