Мои красные туфли

Меррил Лиана

– Таким людям, как ты, не дано этого понять. – Голос Карли звучал спокойно. – Когда ты был ребенком, наверняка сверстники не жаловались на то, что ты оказался в их команде: «О, вот идет Эван! Ну уж с ним-то мы ни за что не проиграем! Он такая сила!»

Маклиш пожал плечами, вовсе не собираясь оспаривать очевидного.

– А я в детстве была первой дурочкой. Популярностью никогда не пользовалась, одевалась, как головорез, говорила глупости и отличалась странным вкусом в музыке. Всегда все теряла и постоянно появлялась не там, где нужно, и не тогда,

когда нужно. Волосы у меня были некрасивыми, я носила очки и брекеты на зубах, а потому, когда в класс приходил фотограф, всегда пряталась в надежде, что обо мне забудут. Настало время, когда я наотрез отказалась от очков, брекетов и плохого парикмахера, но во всем остальном была все такой же нелепой.

Эван покачал головой – возможно, недоверчиво, но скорее всего сочувственно.

– Уверена, что тебе никогда не приходилось чувствовать себя отвергнутым, обделенным или что-нибудь в этом роде, – горько продолжала Карли. – Просто не могу представить, чтобы твоя мама подсовывала тебе книги типа «Уроки общения для дурачков».

Эван не верил:

– Ты ведь шутишь, правда?

– Добро пожаловать в мой мир, Эван Маклиш, – беззаботно пригласила Карли и тут же изменила голос, не слишком старательно подражая охрипшему от крика киношному зазывале: – В ближайшем кинотеатре! «Ничтожная жизнь», в главной роли – Карли Бек. Фильм основан на скучной, но правдивой истории. Детям до семнадцати лет смотреть не рекомендуется из-за откровенных сцен глупости и реалистичного изображения полнейшей неудачливости!

– Тебя вряд ли можно назвать неудачницей, Карли, – заметил Эван, пристально взглянув ей прямо в глаза, словно смотреть на дорогу было вовсе не обязательно. – На самом деле туфли ничего не значат. Твоя жизнь такова, какой ее делаешь ты. Никакие талисманы не действуют и не помогают – вообще не оказывают никакого влияния.

Карли упрямо покачала головой.

– Но ведь ты совсем не знаешь, какой ужасной была моя жизнь. И с тех пор как я купила эти туфли, она полностью изменилась и стала хорошей. Иначе с какой стати я согласилась бы терпеть из-за них такие лишения?

– Туфли – ничто.

– Туфли – все.

Эван смерил спутницу презрительным взглядом и самоуверенно-нагло заявил:

– Вот для меня они счастливые, это правда.

Карли уставилась в окно, искренне, но с опозданием сожалея о том, что сказала гораздо больше, чем следовало. Неуместная откровенность скорее всего полностью уничтожала те крохи уважения, которые она заработала за время поездки. Теперь ее рейтинг наверняка понизился с ушастого кролика до бактерии и других не наделенных мозгом простейших организмов.

Последняя запись к фильму предстояла в ближайшую пятницу. В результате обязательства Карли по отношению к Эвану окажутся исчерпанными, и она вернет себе туфли, а вместе с ними и удачу. Ну а пока, раз жизнь снова стала такой, какой была когда-то раньше, приходится терпеть унижение и ущемленную гордость – все ради светлого будущего.

Карли проснулась

от поцелуя, словно Спящая красавица. Но Эван мало походил на прекрасного принца.

– Я решил, что это поможет вернуть тебя к действительности, – пояснил он.

Девушка оттолкнула его и посмотрела в окно. Они стояли возле ее дома.

– Знаешь, – продолжал он, – твоя привычка постоянно засыпать может оттолкнуть многих мужчин.

Карли собрала вещи и зло пробормотала:

– Но только не тебя.

– Не меня, – ухмыльнулся Эван. – Итак, что же сегодня, Карли? Падающие звезды? Молнии? Или просто милые утята?

Она несколько мгновений недоуменно смотрела, не понимая, что он имеет в виду. Наконец догадалась. Чем же, черт возьми, он занимался? Исследовал ящик с бельем, пока она спала? Возможно, Дана права и он действительно склонен к фетишизму?

– Иди к чертям, – не слишком убедительно огрызнулась Карли.

Эван понимающе улыбнулся:

– Тогда там, куда ты меня посылаешь, наверняка будут маленькие чертенята.

Когда Карли и Дана приехали на барахолку возле Пасадена-Сити-Колледжа, торговля уже кипела вовсю. Первую остановку они сделали возле палатки со съестным, в которой торговали студентки – будущие медсестры. Они явно инвестировали в будущую карьеру, пытаясь всучить покупателям еду, напичканную жиром, солью, сахаром и нитратами и тем самым создавая потребность в собственных услугах.

– Кофе? Пончики? Хот-доги? – Новоявленная Флоренс Найтингейл со свежим румяным личиком помахала перед носом Даны тарелкой со всякими сомнительными вкусностями. От этого движения Дана вздрогнула и отстранилась.

Карли потеснила погруженную в себя подругу:

– Нам, пожалуйста, два кофе и два пончика – один шоколадный и один с сахарной пудрой. Да, кофе, пожалуйста, большой.

– Не забудь о Дейзи, – скучным голосом произнесла Дана. Она дернула поводок, чтобы забренчали подвески. Такса с энтузиазмом уставилась на хозяйку.

– И еще пакет картофельных чипсов, – добавила Карли. Она заплатила за еду и начала готовить кофе, щедро нагружая его сахаром и сливками. Потом сунула один стакан в руку Даны. – Выпей-ка.

Та сделала большой глоток и вздохнула.

Карли сунула ей в другую руку шоколадный пончик.

– Ешь.

Дана откусила кусочек, запила его кофе и снова вздохнула.

Вслед за Дейзи подруги направились по проходу между палатками. Такса деловито сновала от одного прилавка к другому, словно действительно пришла за покупками.

– Гав! – Она остановилась перед связкой больших оловянных дорожных знаков, прислоненных к стене потрепанного вагончика.

Карли внимательно осмотрела выставленные на старом фанерном столе солонки и перечницы. Рядом с ними парами, по завету Ноя, маршировали колонны слонов, пингвинов и других керамических животных.

– Мне это нужно? – Дана взяла в руки большой, слегка помятый знак «Идут строительные работы». Дейзи отреагировала на вопрос энергичным взмахом хвоста. Карли же едва взглянула.