Мои красные туфли
Шрифт:
Эван краем глаза заметил это выражение.
– Только не говори, что ты никогда так не ездила. Карли вспомнила еще один подходящий к случаю анекдот:
– После ночной оргии в валхаме довольный бог поворачивается к своей спутнице и гордо заявляет: «Я – Тор». А богиня отвечает: «И я тоже, но игра стоила свеч».
К ее удивлению, Эван запрокинул голову и громко, искренне, заразительно расхохотался. Карли этот смех показался лучшей на свете музыкой, и все же она корила себя за то, что моментально растаяла, словно карамелька на раскаленном
Дом Пита Силвера оказался маленьким белым глинобитным строением. Он стоял на горе, в глубине сада, и смотрел окнами прямо на океан. Земля казалась бедной и каменистой, однако деревья сгибались под тяжестью апельсинов, лимонов, лаймов, фиников и абрикосов. Чуть дальше холмистый пейзаж казался причесанным аккуратными рядами виноградников: они уходили вдаль ровными параллельными линиями.
– Знаю, что вести себя надо тихо и скромно, – заверила Карли, когда Эван остановил машину. Дальше предстояло карабкаться по высеченным в горе каменным ступеням. – Буду говорить только тогда, когда ко мне обратятся, и ни за что на свете не позволю себе совать нос, куда не следует. Даю честное слово скаута!
Эван сразу стал серьезным и взглянул на спутницу непроницаемыми, океанской голубизны, глазами. Потом молча кивнул, вышел из машины и принялся вытаскивать из багажника аппаратуру.
Глава 15
При ближайшем рассмотрении дом оказался больше, чем выглядел снизу, с улицы, так как значительную его часть закрывали деревья. Широкое окно справа от парадной двери выходило на море. Подъемы цементных ступеней, также как рама вокруг двери, были облицованы синей с желтым узором мексиканской плиткой. Вместо звонка посетителям предлагался тяжелый кованый молоток. Эван постучал.
Неожиданно для самой себя Карли поднялась на цыпочки и поцеловала спутника в щеку.
Эван вопросительно поднял бровь.
– Это на счастье, – прошептала она и изо всех сил сжала его руку. К собственному удивлению, она тут же ощутила ответное пожатие. Рука оказалась на свободе только после того, как послышались шаги, а потом и звук отпираемой двери.
На пороге показалась крошечная женщина с седеющими, стального цвета волосами, собранными в пучок на затылке, и сморщенной, почти каштановой кожей. Одета она была в ярко-голубое крестьянское платье с вышитыми на корсаже и по подолу яркими цветами. Экономка взглянула на Эвана быстрыми, живыми, словно у молодой девушки, черными глазами.
– Добрый день, сеньора, – поздоровался Эван на ломаном испанском. – Это дом Педро да Сильвы?
– Пьетро, – произнесла женщина с акцентом, сразу выдавшим уроженку холмов Тосканы, а вовсе не мексиканку.
Она знаком пригласила за собой и повела посетителей по коридору, через арку, в просторную гостиную. Каблуки золотых босоножек отсчитывали на кафельном полу каждый шаг. Напротив окна с видом на океан красовался огромный каменный камин, увенчанный резной дубовой полкой. Середину комнаты занимали два просторных
Карли видела всего лишь несколько фотографий этого человека и все же моментально его узнала. Внешность казалась удивительной: выразительные, полные грусти карие глаза, высокие, четко очерченные скулы и поистине великолепный, царственный рот. Густые, белые, словно хлопок, разделенные пробором волосы создавали удивительный, достойный кисти художника контраст с кожей почти кофейного цвета. Одет он был в черные брюки и характерную для тропиков рубашку с коротким рукавом, искусно расшитую белым по белому.
– Вы не теряли времени попусту, – произнес старый музыкант, поднимаясь и протягивая Эвану руку.
– Боялся, как бы вы не передумали, – с улыбкой признался Эван, отвечая крепким пожатием. – Это Карли Бек, она будет читать текст к нашему фильму.
– Очень приятно. – Пит взял руку гостьи в свою и слегка пожал.
– Спасибо за то, что разрешили мне приехать. Это очень мило с вашей стороны.
– Не за что, – ответил Пит и повернулся к впустившей гостей женщине. – Если вы еще не успели познакомиться, то разрешите представить мою кузину. Ее зовут Марчелла Орсини.
Новые знакомые приветствовали друг друга сразу на нескольких языках.
– Кофе? – предложила Марчелла и, не дожидаясь ответа, вышла из комнаты.
– Присаживайтесь, пожалуйста. – Пит показал на диваны. Карли и Эван сели рядышком, лицом к камину. – Вам придется проявить немалое терпение в отношении Марчел-лы. Она не говорит по-английски. Поскольку вы работаете в кино, считает вас знаменитыми. Очень любит звезд разного калибра. Кроме меня. Вот если бы я был Рики Мартином…
– Педро да Сильва, Пит Силвер, Пьетро. – Эван перечислил варианты имени хозяина. – Что именно вам больше по душе?
– Смотря где… – Красавец пожал плечами и улыбнулся. – Моя мать была мексиканкой, отец – итальянцем. А все американские друзья зовут Питом.
К тому времени как Марчелла вернулась с кофе и печеньем, Эван успел подключить магнитофон и установить микрофон. Она поставила поднос на стол и, с опаской взглянув на аппаратуру, уселась напротив гостей.
Пит наблюдал за приготовлениями с большим интересом, время от времени задавая толковые вопросы.
– Какое теперь все маленькое, – удивился он.
– То же самое сказал и Реймонд, – не подумав, заметила Карли. Все, провал. С ролью невинной наблюдательницы покончено. Впрочем, Эван, надев наушники, регулировал уровень записи и, судя по всему, даже не заметил оплошности. Или просто сделал вид, что не заметил.
– Реймонд, – задумчиво повторил Пит. – Реймонд Бар-лоу?
Карли ответила коротким быстрым кивком.
– Как он?
Карли взглянула на Эвана, который деловито копался в папке с заметками, и лишь после этого ответила:
– Прекрасно. Живет в Палм-Спрингсе.