Мои миры, твое отчаяние. Танец 1
Шрифт:
— Что ты желаешь от этой жизни?
— Мне хочется нравиться и быть нужным. И хочется больше никогда не испытывать боли.
Снейп усмехнулся.
— И кому же вы хотите понравиться?
— Вам, — отозвался Гарри. — Я хотел бы, чтобы вы меня полюбили, интересовались моими успехами, гордились бы мной, ждали домой и волновались.
— Поттер, а вы мечтатель, — едко произнес Снейп, пряча за этими словами свою крайнюю удивленность.
Гарри промолчал. Его ни о чем не спрашивали и отвечать ни на что не было нужно. Дамблдор завозился в своем кресле.
— Как ты
— Никак. Я понимаю, почему он стал таким, и мне жаль его. Но я ненавижу его за смерть родителей. Эти два чувства входят в противовес друг к другу, поэтому я не испытываю ничего конкретного.
— Откуда ты действительно узнал о крестражах? — спросил директор, вставая с кресла и близко подходя к клетке.
— Из памяти Тома, — ответил мальчик.
Эйфория от говорения правды начала спадать, и постепенно откуда–то из глубин души просачивалось беспокойство.
— Дамблдор, вам следует поспешить с вопросами. Зелье заканчивает свое действие, — отрывисто произнес зельевар.
— Хорошо, мой мальчик, — ответил директор, взявшись за прутья решетки, и посмотрел в глаза мальчика. — Почему Дурмстранг?
— Подальше от вас. Я слышал разговор. Не хочу быть марионеткой. И там никто не впадает в экстаз, слыша мое имя.
Директор упал в свое кресло.
— Можешь дать ему антидот…
Зельевар капнул мальчику в рот три капли какого–то слегка кисловатого зелья и отошел в сторону.
Сознание стало рывками возвращаться к нему. Туман мгновенно рассеялся, явив перед собой далеко не самую приятную на вид реальность. А потом пришла ярость, ненависть и боль. Эти люди заставили вывернуть его свою душу, спрашивали о самом личном. Они насильно выбили из него признание о его желаниях. Это было унизительно. Даже себе он не признавался в подобных мыслях. Ему казалось, что сейчас в его душе потоптались грязными ботинками. Мальчик не хотел ни на кого смотреть и сосредоточил свой взгляд на трещинках в полу.
Несколько слезинок скатились по его лицу. Вода в комнате продолжала капать, но теперь уже не на каменный пол, а в лужицу. Звук немного изменился, но теперь он действовал на нервы.
— Гарри… Мы думали, что тобой управляет Волдеморт, — тихо произнес Дамблдор. — И прости… Нам придется стереть тебе память…
Мальчик дернулся на своем стуле и зазвенел цепями. Откуда–то сверху раздался грохот, потом еще раз и еще. Директор и зельевар выбежали из комнаты, крепко сжимая в руках палочки. Через несколько секунд в помещении возник Тикки.
— Молодой хозяин, бегите. Я их задержал, но, боюсь, ненадолго. Они заперты в кабинете профессора Снейпа.
Гарри поднял глаза на эльфа.
— Я заперт и закован. Ты можешь открыть клетку?
Тикки начал делать в воздухе какие–то пассы, что–то бормотать себе под нос, но ничего не изменялось.
— Клетка зачарована от эльфийской магии. Открыть ее может только маг, — извиняющимся голосом пробормотал эльф.
Гарри тяжело вздохнул.
— Тикки, пожалуйста, найди мои волшебные палочки. И скажи, где мы?
— В подвале поместья, сэр.
Оковы на руках были немного широки мальчику, они явно рассчитывались на
Тикки перестал суетиться и подал Гарри его волшебные палочки, найденные в книжном шкафу, который располагался в самом углу комнаты. Мальчик, превозмогая жгучую боль в ладони, вытянул руку наружу и, направив палочку на замок, прошептал: «Алохомора». Клетка со скрипом открылась. Вся магия поглощалась внутри нее. Гарри же колдовал снаружи. Скорее всего, подобные клетки использовались для того, чтобы обезопасить судей от стихийной магии заключенных.
— Пожалуйста, узнай где они, — попросил мальчик эльфа.
Последний с громким хлопком исчез и через секунду появился вновь.
— Они взрывают дверь кабинета. Скоро будут тут.
Наверху раздался грохот.
— Тикки, ты можешь аппарировать меня к камину? — спросил мальчик.
— Да, хозяин.
Эльф ухватил мальчика за плечо, и они тут же оказались в малой гостиной. Гарри рванул к камину, прихватив с собой целую банку летучего пороха.
— Тикки, спасибо тебе, ты меня спас! — поблагодарил мальчик и шагнул в изумрудное пламя, как раз перед тем, как в комнату влетели директор и зельевар.
Поттер выбежал из пещер и чуть не столкнулся со странным мужичком, продающим карты города.
— Скажите, пожалуйста, сколько сейчас времени?
— Половина шестого. Ты, видимо, из Дурмстранга. Корабль уплыл уже, а малый парусник ты сегодня не наймешь, на море непогода разыгралась.
— Спасибо! — крикнул мальчик и помчался в сторону города.
Гарри забрал с собой весь летучий порох, так что если его решат преследовать, а в последнем он был уверен, то сначала нужно будет добраться до антиаппарационной границы. У мальчика был совсем маленький запас времени. Спрятаться в незнакомом городе будет тяжело. Гарри охватила паника. Еще чуть–чуть и его нагонят, а потом сотрут память. Сейчас найти его в Шабаше будет легче легкого. Нужно срочно придумать другое место. «Дырявый котел» отпадал сразу же. «Нора» тоже. Действовать нужно было срочно и без промедлений. Он почувствовал себя сбежавшим особо опасным преступником. Последняя мысль пронзила сознание мальчика — Сириус Блек. Он остался доживать свои дни в отвратительнейшем месте на земле.
Мальчик взмахнул палочкой и постарался сконцентрироваться. Он очень четко представил себе точку, в которую хочет попасть и, сосредоточившись на своем желании, крутнулся на месте. Волна магии подхватила его и потянула за собой. Первое ощущение, которое возникло у мальчика — мокро. Гарри открыл глаза и увидел, что стоит по щиколотку в воде около берега, а впереди серой громадой возвышается башня Азкабана. Потом мальчика пронзила боль. Он поплатился за свою самонадеянность частью кожи под левой ключицей и половиной правого рукава мундира. Его расщепило.