Мои миры, твое отчаяние. Танец 1
Шрифт:
— Ты придурок, — прошептал себе мальчик, выбираясь на песок и прижимая правую руку к новой ране, кровь слишком быстро пропитывала собой одежду мальчика.
С неба падал снег и таял около самой земли. Теплая одежда мальчика осталась у Снейпа дома. Хорошо, что деньги он всегда носил в кожаном мешочке, который вешал на шею на несрываемый шнурок. Со стороны моря дул сильный пронизывающий ветер, и Гарри несколько раз вспомнил нехорошим словом Дамблдора. Он хотел отнять у него самое важное — правду. Ту, которая помогала выбирать собственную жизненную стратегию. Дамблдор был очень харизматичным, мудрым и притягивающим к себе,
Руки нещадно горели огнем, и любое шевеление вызывало сильную боль. Мальчик достал палочку и попробовал наложить на себя исцеляющие чары, но они почему–то не подействовали. Гарри, гонимый сильным холодом и усталостью, поспешил в Азкабан.
— Наверное, в Дурмстранге сейчас ужин, — с грустью подумал мальчик, в животе у него заурчало.
Было противно и мерзко на душе. Гарри никогда не доверял директору или зельевару, но рядом с ними он чувствовал себя в безопасности, а теперь лишился и этой иллюзии. И теперь у мальчика не было пристанища. Его предали. И этого он не сможет простить никогда.
Мальчик беспрепятственно миновал старые ворота. Он пришел сюда потому, что было нечестно отнимать у Сириуса надежду, которую ему дали. Гарри не удивился бы, если бы узнал, что никто даже не говорил о пересмотре дела Блека. Все это неправильно. Гарри не знал, сможет ли он что–нибудь сделать для этого человека или нет, но попробовать был обязан.
Внутри Азкабана было так же холодно, как и снаружи. Но здесь буквально все искрилось от страха, пронизывающего каждую частичку воздуха. Дементор подплыл к мальчику. Гарри выпустил наружу свою ауру, показывая, что он не совсем тут чужой, в противном случае его бы ждала неминуемая смерть. Страж что–то просипел, но было невозможно разобрать слова. Эти существа прекрасно понимали человеческую речь, но сами говорили плохо.
— Я наполовину дементор, наполовину человек, — произнес Гарри, внимательно глядя под капюшон существа. — Сириус Блек не виновен, есть подтверждения этого, но Министерство не хочет его отпускать, но ему нужно уйти отсюда.
— Бессшшшать… — просипел дементор.
— Да, ему нужно сбежать отсюда, и я знаю такой способ, которым не подставлю никого… — объяснил мальчик.
Дементор начал кружить вокруг мальчика.
— Цена? — раздалось в голове Гарри.
Видимо эти существа для общения друг с другом используют что–то вроде телепатической связи, но само их мышление кардинально отличалось от обычного человеческого. И их потребности тоже. Единственное, что им нужно — это тепло. И Гарри понимал их.
— Сюда явятся много авроров для расследования побега… Со свежими эмоциями, воспоминаниями и без возможности пользоваться магией здесь…
Дементор остановился.
— Тепло нужно сейчас… найдешь тепло, и мы не сразу заметим побег… — последовал мысленный ответ.
Гарри прикусил губу. Привести кого–то сюда и отдать на корм дементорам было слишком жестоко, он не смог бы сделать это. Даже с Дамблдором и зельеваром… Оставлять Сириуса здесь тоже было бы неправильным. Мальчик
— Вам нужны только эмоции или душа тоже?
— Эмоции… Хотя и от души никто не отказался бы…
После небольшой паузы Гарри ответил.
— Хорошо… Выпей все мои эмоции, если я потом буду не в состоянии что–то делать, то приоткройте камеру Блека на десять минут.
Дементор кивнул, наклонился к Гарри и начал жадно засасывать в себя все хорошее, оставляя место только плохому, черному, грязному, постыдному и унизительному.
Мальчик перестал осознавать себя. Всюду была боль, страх, отчаяние, отчаяние, отчаяние, паника, боль, страх, отчаяние, унижение, боль, боль, темнота, удушье, боль, страх, внутренний огонь, паника, боязнь, боль, боль, снова отчаяние, ужас… Крики, не его, чьи–то… Чужие и в тоже время родные.
— Лили, беги! Я задержу его!
Паника, липкий страх, истерия, отчаяние. Последнее такое густое и вязкое, что невозможно дышать. В глазах зеленые вспышки и дыхание смерти. Такое сильное, что хочется всеми конечностями вцепиться в жизнь. Это уже не сознательное. Это где–то на уровне инстинкта самосохранения.
Хочется бежать, хочется кричать, но ничего не получается, потому что ты не существуешь. Есть только отчаяние, боль, страх. Буквально всеми клеточками чувствуешь, как надежда на что–то хорошее разлагается внутри тебя.
Холодно, дико холодно. И уже никогда не будет тепло. Чтобы согреться, надо чувствовать, а тебя нет. Ты не существуешь. Боль, снова боль. Она вгрызается в душу, оставляя от нее лохмотья, и ты плачеш, потому что нет сил с этим бороться, и ты смиряешься. Смирение — это самое ужасное чувство, потому что оно идет следом за безнадежностью… Интересно, сколько прошло лет после того, как он попал в этот ад?
Ненависть потонула где–то глубоко, за ней пришло презрение… Сильное, чувственное… И эта короткая вспышка умерла, как и все предыдущие. Снова отчаяние, но теперь оно куда болезненней. Ты остро чувствуешь свою беспомощность. Хотя, когда тебя нет, можно ли что–то сделать?! Нет никого… Нет ничего… Пусто… Выжженное поле и дикий холод. Он везде. Снаружи, изнутри… Холод всюду…
Фигура в балахоне так похожа не темного ангела. Хочется протянуть руки к ней и попросить забрать окончательно, но этого делать нельзя. Что–то внутри останавливает, потому что знает: он заберет. И ты снова ныряешь в холод и отчаяние. И становится страшно от того, насколько униженным можно себя чувствовать. Где–то в сознании мелькнуло стихотворение, которое он прочел в сборнике стихов Брюсова, позаимствованном у Беливук после одной из тренировок.
Услышать свой голос стало жизненной необходимостью, потому что тишина сводила с ума. Хотя он, наверное, уже был сумасшедшим.
— Холод, тело тайно сковывающий,
Холод, душу очаровывающий…
От луны лучи протягиваются,
К сердцу иглами притрагиваются.
В этом блеске — все осилившая власть,
Умирает обескрылевшая страсть.
Все во мне — лишь смерть и тишина,
Целый мир — лишь твердь и в ней луна.
Гаснут в сердце невзлелеянные сны,
Гибнут цветики осмеянной весны.
Снег сетями расстилающимися
Вьет над днями забывающимися,
Над последними привязанностями,