Мои миры, твое отчаяние. Танец 1
Шрифт:
В последнее время со Станом стали происходить какие–то перемены. Он стал более раздражительным, как–то странно косился на Эрстеда и постоянно огрызался. Это невесомое напряжение копилось, пока в один из дней просто не обернулось взрывом.
— Дориан, Эдвин сегодня отдал мне копии той картины, что рисовал на Рождество. У него получилось очень ярко. На ней мы как живые. Просто удивительно! — радостно произнес Гарри.
— Угум, — пробурчал Стан.
— Может, у тебя что–то случилось? — Поттер потер переносицу. — И пошли в мою комнату. Заберешь свой экземпляр.
— Ничего не случилось. И не нужна мне его картина. Я вижу, ты с ним очень хорошо сдружился за каникулы! — воскликнул Дориан.
— Да,
Полувампир топнул ногой и сверкнул красными глазами.
— Ах, ты ее не видишь? Где же твоя проницательность? Я только и слышу: Эдвин сделал то, Эдвин сделал это! Вы пробыли вместе две недели и уже закадычные друзья! А что я? Да ничего! Стал скучен и неинтересен. Зачем такой друг? Я так, для численности в отряде! Надо поддерживать со мной отношения!
Стан не заметил, когда Гарри оказался около него и со всей силы впечатал в его лицо свой кулак. Такая стремительность была присуща только вампирам, люди не могли так быстро двигаться. Но Поттер был зол, как сотня голодных волков, смотрящих на шакала, посмевшего покуситься на их добычу.
Отойдя от неожиданного удара, Дориан ответил. Даром, что ли, он тренировался столько лет? Он бил наверняка, в солнечное сплетение. Гарри пошатнулся, из глаз брызнули злые слезы, но это ничуть не убавило в нем странной, почти суицидальной решимости. На кулаках почти невозможно победить тренированного полувампира, и Поттер знал это. Знал, но не брал в расчет.
— Что за бред ты несешь? Ты мой лучший друг! Только ты знаешь обо мне то, что не знают другие! Это мы — монстры! Мы! — чуть отдышавшись, прокричал Гарри, нанося удар в челюсть.
Дориан пошатнулся. Поттер дрался самозабвенно. Наверное, так же он делал все, за что решался браться. Гарри не был сильным физически, но он был отчаянным. Таким же, как маленькая карманная собачка, которая бросается на защиту своей хозяйки от разъяренного бульдога.
Полувампир сделал шаг назад. Гарри был прав до последнего слова, но этого все равно почему–то было мало.
— А Эдвин?
— Что он? Он тоже друг! Товарищ! Но не лучший! Ты это можешь понять, собственник Мерлинов?!
Стан попятился от еще одного удара. Но он тут же отбросил Гарри к стене.
— Все! Я понял! Прости… — последнее слово он произнес чуть ли не шепотом.
— Вот и хорошо, — ответил Поттер, вставая с пола и теряя весь свой пыл. — Пойдем в Лечебное крыло. Нам обоим нужна мазь.
По дороге они встретили несколько студентов, которые разглядывали их с возрастающим интересом, но тут же стушевывались под хмурым взглядом Эдвина.
Анна Мягкова только посмеялась, глядя на мальчиков, дала им по баночке с мазью и отправила в палату приводить себя в порядок. Они сделали это быстро, попутно комментируя то, у кого какой удар и куда лучше стоит бить.
Про стычку ребята не говорили никому, но уже к вечеру того же дня по школе поползли слухи. Мирослава прокомментировала это так:
— Идиоты.
Остальные тактично промолчали.
Слухи улеглись очень быстро, потому что все видели, что отношения Гарри и Дориан ничуть не изменились: они так же много общались и везде ходили вместе.
* * *
Господин Рихтер являлся фанатиком своего предмета. Он просто сходил с ума от Темных искусств в целом. В каждом его слове было восхищение ими.
— Темные искусства требуют уважения. Они велики, могучи и многолики. Они способны стать инструментом в ваших руках, а могут начать управлять вами. Вы должны отдавать себе отчет в том, насколько вы сильны, чтобы не переступить ту незримую грань, когда срываются в пропасть. Я считаю, что в Западной
— Профессор, а есть ли Черная магия или это один из предрассудков? — задумчиво спросил Гарри, после столь впечатляющей речи.
— Конечно же, есть! Но не в том виде, в котором ее преподносят вам! Многие считают, что если вы в состоянии использовать Аваду, то вы чернокнижник! Бред и еще раз бред! Это заклятие должны знать все! Многие магические существа не одолеть обычным Ступефаем! А когда существует непосредственная угроза жизни, то думать тут некогда, перебирая разные заклятия и ожидая, когда они подействуют! Ваша палочка универсальное средство защиты. Так зачем же ограничивать ее возможности вашим невежеством? Но вернемся к Черной магии. Это очень страшная область. Какой силой вы ни обладали бы, туда не стоит лезть. Иначе это обязательно перерастет в ваше рабство. Вы станете зависимы от нее, и в первую очередь на ее жертвенный алтарь положите свою душу. Это Магия хаоса. Самая страшная магия, и зачастую она требует стать убийцами… Честно говоря, я хотел отложить разговор о Непростительных на второй курс, но, думаю, стоит обсудить с вами это сейчас.
Рихтер скрестил руки и встал в центр класса.
— Смертельное проклятие, именуемое Авада Кедавра, является непростительным, если вы применяете его к разумным существам. Вы должны знать, что если используете его, например, на людях, то нанесете вред своей душе, разрывая ее и оставляя на ней шрамы. Вообще, убийство подобных себе противоречит всему человеческому существу. Убийцы или мучаются от чувства вины всю свою жизнь, или становятся безэмоциональными монстрами. Я считаю, что ни один из вариантов не является допустимым и желанным, — он перевел дыхание. — Следующее — Круцио. Пыточное проклятие. Иногда я искренне недоумеваю, почему запретили его, хотя подобных ему существует больше десятка. Возможно, Круцио универсально в том плане, что дает высокую нервную чувствительность, но в тоже время от перенесенной боли люди не сразу сходят с ума. И от него нет контрзаклинания. Оно в высшей степени не гуманно, но мы его будем изучать потому, что многие полоумные маги в дуэлях с вами будут применять его в первую очередь. Именно поэтому в наших соревнованиях Круцио не запрещено, но его нельзя держать дольше пяти секунд… Вы должны знать, что это такое, чтобы столкнувшись с этим проклятием, не растеряться.
Все в классе затаили дыхание и внимательно вслушивались в каждое слово учителя.
— Это заклинание нельзя создать просто так, взмахнув палочкой и сказав Круцио, — продолжил он. — Для этого нужен гнев, злость, ярость и ненависть. Самые едкие чувства, что имеются у вас. Вам нужно всей душой желать причинить боль, желать насладиться ею. Это заклятие подвластно не всем… И не всегда его можно создать. Если вы не склонны к насилию и садизму, то вам потребуется очень тонко управлять своими эмоциями. Что ж, комнаты для медитаций всегда открыты для вас. Следующее проклятие — Империо. Иногда мне кажется, что оно страшнее двух предыдущих. Империо подавляет вашу волю, делает вас марионетками и заставляет выполнять все прихоти и пожелания того, кто накладывал его. Для того, чтобы сотворить это проклятие, у вас должна быть очень сильная воля, способная подавить волю оппонента. Вы должны вложить всю свою силу, все свое желание управления. Это весьма тяжело. Удается немногим, и слава Мерлину за это. Это единственное из Непростительных, которое можно побороть. Для этого надо искренне желать это сделать, сопротивляться навязанному извне. Мне кажется, ни один из вас пока не способен сделать это. Возможно, не получится и в будущем.