Мои миры, твое отчаяние. Танец 2

Кошка Маришка

— Его построили не так давно, всего лишь в тысяча восемьсот пятьдесят третьем году мой прапрадед по отцовской линии. Он был довольно–таки зажиточным магом, который приехал в Россию из Валахии еще до Крымской войны, прожил там какое–то время и принял православие, а вскоре после этого женился. Спустя несколько лет, из–за нестабильности в стране, он покинул ее и переехал в Шабаш, на тот момент уже было построено два флигеля усадьбы. Мои предки умели делать деньги буквально из воздуха и занимались в основном торговлей, — Каркаров рассеянно дернул себя за бороду. — У них родилось двое сыновей, но старший Демьян умер в возрасте трех лет от неизвестной болезни, подозреваю, что это была месть кого–то из недоброжелателей

его отца. Второй ребенок, Азарий, всегда отличался отменным здоровьем и был редкостным хитрецом, искусно умеющим создавать нужные связи и плести паутину интриг. Он удачно женился на дочери владельца четырех торговых кораблей и неслабо приумножил к тому времени уже немалое состояние семьи. При нем тут построили конюшни и наконец–то закончили восточный флигель. У него долго не было детей, и только спустя двадцать лет брака у него родился наследник, которого нарекли Тихоном. Он–то дал фору своему отцу, начав вести дела с колдунами из Западной Сибири, закупая у них редкие травы для зельеделия. Вот как раз Тихон и построил отдельный дом под свою лабораторию, к которой велел вырыть подземный ход. Сейчас там хранилище ингредиентов и некоторых составов. Он был так увлечен своими зельями, что женился только в тридцать лет, да не на ком–то, а на средней дочери Распутина. Она–то и рассказала об отцовских схронах редких книг и артефактов. Дед, чтобы порадовать ее, создал большой пруд и велел построить беседки недалеко от воды. Через пять лет у них родился мой отец, Георгий. В девятнадцать лет он до беспамятства влюбился в дочь целителя. Вместе с ней поместье приобрело огромное количество картин. Их обычно дарили ее отцу в качестве благодарности за хорошее лечение. Мой же папа ценил хороший алкоголь, так что его здесь в изобилии. Но моя семья всегда имела одну страсть — коллекционирование книг и артефактов. В усадьбе очень много тайных комнат, которые вряд ли кто–то сможет отыскать.

— У этого места богатая история, — заметил Гарри.

— Не то слово, — подтвердил директор. — Моя бабушка была уверена, что у меня слишком много от моего прадеда — Распутина. Скажем так… Моя молодость была довольно–таки разгульной.

— Сложно сказать это, глядя на вас сейчас, — удивился мальчик.

Каркаров запрокинул голову на спинку кресла и рассмеялся.

— Люди умнеют с возрастом и учатся на собственных ошибках. У меня была возможность вкусить плод горького знания и придти к осознанию неправильности своих прошлых действий. Но я все еще остаюсь редкостным проходимцем, лицемером, хитрецом и любителем крепких напитков.

Гарри выгнул бровь.

— Мне стоит вас опасаться?

Мужчина покачал головой.

— Тебе нет. Я не играю против детей, да и не настолько пал, чтобы начать плести интриги против тебя. Просто не хочу, чтобы ты идеализировал меня. У каждого из нас есть темная сторона, в том числе и у меня.

— Вы хотите, чтобы, что–то узнав про вас от кого–то другого, я тут же не разочаровался потому, что стереотип о вашей светлости будет сломлен? — предположил Поттер.

— Именно. Я никогда не был светлым или чистым, — Каркаров закинул ногу на ногу.

— Темное прошлое автоматически не делает вас злым человеком.

Сириус, до этого сидевший молча в своем кресле, решил высказать свое мнение:

— Прошлое всегда властно над нашим настоящим, чтобы не говорили. Люди практически не меняются. Нет, конечно, я не исключаю какой–либо динамики в характере, но сердцевина остается такой же. Например, если Снейп был гнилым с детства, то он таким и остается до сих пор.

Гарри резко повернулся к нему.

— Не думаю, что он был таким. Таким вы видели его и со временем заставили поверить в это. Если толкать человека в бездну, то слишком велика вероятность, что он упадет в нее.

— Ты

постоянно выгораживаешь его, хотя он ведет по отношению к тебе отвратительно, — раздраженно заметил Блек.

— Я не защищаю Снейпа. Всего лишь говорю о том, что он стал таким не сразу. Обстоятельства над нами порой чрезмерно властны.

Каркаров покачал головой.

— Не знаю, не знаю.… Когда я встретил его, он был довольно–таки тщеславным молодым человеком.

— На много ли ты сам был старше его, старичок? — с ухмылкой поинтересовался Сириус.

— На целых пять лет! — возмутился Каркаров. — К тому же я закончил Дурмстранг, его выпускники всегда несколько взрослее своих сверстников.

— И именно поэтому ты сегодня хвастался разгульной молодостью?! — поддел его Блек.

— Ну, я любил женщин, удовольствия и все тайное. На самом деле, я пошел к Волдеморту из–за любопытства.

— Из–за любопытства? — переспросил Гарри.

— Да, — лицо Каркарова стало печальным. — Его последователи искали денег, славы, власти или стабильности своего положения, а мне было просто любопытно! Волдеморт, сейчас я не боюсь называть его по имени, очаровал меня своей любовью к знаниям и всему неизведанному. Только сейчас я понимаю, что повелся на совершенно призрачные возможности познать нечто недоступное другим. Пожалуй, именно это и можно назвать любопытством и великой глупостью.

Поттер вгляделся в линии его лица.

— Что именно вы хотели узнать?

— Что именно ждет человека после смерти. Насколько далеко простираются грани того туманного мира? Можем ли мы, обычные смертные, суметь постигнуть основные механизмы бытия и воздействовать на них? Что именно лежит в основе движения миров? Меня интересовали эти вопросы. Кажется, что в этом такого, но это нечто настолько непостижимое, колоссальное…

В комнате повисла тишина. Сириус отрешенно разглядывал свои руки, и по нему было видно, что ради чего–то настолько абстрактного он не пошел бы за Волдемортом никогда.

— Вы ведь никогда не умирали? — спросил Гарри.

Блек вздрогнул, услышав этот вопрос.

— Нет, — покачал головой Каркаров. — Я видел ритуал, который позволил бы уйти туда и вернуться через несколько минут. Создать возможность клинической смерти. Я просто… — он покачал головой.

— Испугались, — закончил за него мальчик.

— Да, но и не только это. Я уже говорил, в моей библиотеке были разные книги, в одной из них я наткнулся на описания самого ритуала, но было одно примечание автора, заставившее меня отступиться. По его мнению, люди попадают в самом начале в место, что называют Порогом. Уйти назад прежним уже нельзя. Порог одновременно с тем, что дает какой–то дар, наказывает им же.

Гарри наклонился вперед, боясь что–то упустить.

— Наказывает? — переспросил он.

— Да. Дар — все равно, что монета, у которой две стороны. Например, человек стал прорицателем, но что он получил в итоге? Как сам думаешь?

— Помимо уважения и внимания к своим словам, страх некоторых людей и невозможность управлять своими видениями?

— Именно, — согласился Каркаров. — Но давай представим теперь другое. Если человек долго испытывает напряжение, связанное со своим даром то, что с ним будет?

— Состояние депрессии, или как крайние варианты, сумасшествие или смерть, — предположил Гарри.

— Правильно, — кивнул директор. — Это не такое уж и редкое явление. Многие просто не выдерживали груза своего дара.

Поттер свернулся в кресле калачиком. В комнате стояла тишина, нарушаемая только потрескиванием пламени свеч.

— В основе движения миров и их развития лежит выбор, — тихо произнес Гарри. — Только он определяет, что будет с нами дальше.

— Разве не время и пространство всегда были ключевыми? — задумчиво спросил Каркаров.