Мои сводные монстры
Шрифт:
– У Вики.
– Ясно.
По этому ответу понимаю, что разговор окончен, не любит папа по телефону отношения выяснять. Он дождется вечера, когда мы встретимся в доме Рождественских, чтобы с толком, с расстановкой, с огоньком отчитать меня.
– До вечера тогда, - обреченно прощаюсь и сбрасываю звонок. Смотрю на Вику - она с недовольным лицом замерла рядом.
Я могу снова напроситься ночевать к ней, либо поехать домой, могу, но не буду - обострять отношения с отцом дальше просто
Пора что-то решать.
– Девчонки, вы либо туда, либо сюда, - парни-спортсмены с нашего потока постукивают по воротам. Их двое, оба в расстегнутых куртках и толстовках с капюшонами. С придурковатыми улыбками на лицах. Они переглядываются.
– Или айда с нами. Нахрен учебу. Покатаемся.
Вика морщит нос на это щедрое предложение. За рукав куртки тянет меня мимо гогочущих парней. Останавливаемся неподалеку от ворот, под деревом, и Вика достает из сумки пачку сигарет.
– Ну, чего ждешь?
– она щелкает зажигалкой.
– Вызывай такси.
– Похоже, придется все рассказать папе, - смотрю на магазин через дорогу, там на крылечке группа студентов пьет пиво из стеклянных бутылок. Вот везучие, никаких у них забот. Вздыхаю и поворачиваюсь к подруге.
– Сегодня все скажу. Что нас с тобой по ошибке приняли за путан. И двое суток преследовали. Поэтому, я не могу жить в доме Рождественских. И останусь в нашем коттедже, и так будет лучше. И правильнее для всех. А папа если хочет, может жениться, заводить других детей, жить в доме Регины. И все такое.
– Ага, - поддакивает Вика сварливым тоном и выпускает мне в лицо тонкую струйку клубничного дыма.
– А если твой отец спросит версию братьев? Что они ему наболтают? Если он у тебя карточки отберет, машину?
– При чем тут машина и карточки, Вик?
– разгоняю дым.
– Я ему все объясню. Что в сауне оказалась как раз поэтому. Хотела сама зарабатывать деньги. И не зависеть от него.
– И он тебе поверит.
– Да.
– А если братья скажут ему, что ты проститутка - он им морду набьет, всем троим, - Вика хмыкает, и дым вылетает у нее из ноздрей.
Качаю головой.
Я подумать об этом еще не успела. Одна безумная ночь за другой, и эти брюнеты с традициями и испанскими корнями - они на эгоистов похожи, наглецов и грешников, но никак не на мальчишек, которые моему отцу на меня жаловаться будут.
Они взрослые мужчины.
– И тот факт, что я поселилась в их безупречном доме всех троих не устраивает, - вслух заканчиваю свою мысль и утыкаюсь в экран телефона, вызываю такси.
– Если я вернусь в наш с папой коттедж - Рождественские только обрадуются.
– И отец твой обрадуется, Алиса, - кивает Вика и тушит сигарету об черную решетку забора. Кидает бычок в урну.
– После твоей истории про
– Фу, Вика, - меня передергивает от ее дурацких предположений, и от ее голоса, она с таким убеждением мне эту картинку рисует, что я против воли представляю реакцию отца…
И начинаю сомневаться. В своем решении.
– А я тебе говорю, так и будет, дорогая, - продолжает издеваться она и покровительственно похлопывает меня по плечу.
– Уж я таких мужчин, как твой папочка, знаю, поверь моему опыту.
– У тебя предложения какие-то есть, что мне делать?
– стряхиваю ее руку и поправляю сползшую с плеча лямку рюкзака.
– Да, - подруга улыбается. Переводит взгляд мне за спину. И ее улыбка становится еще шире.
– Опа. А вот такая такси мне нравится. Даже очень.
Тоже оборачиваюсь.
И взглядом натыкаюсь на знакомый серебристый Бентли. Он плавно тормозит у ворот универа.
И спустя секунду дверь открывается, и на асфальт ступает как всегда деловой и невозмутимый Храбрый Полицейский.
Глава 26
Стоим с Викой. Молча наблюдаем за Виктором, как он широко и уверенно шагает к нам.
Мешковатые удобные брюки, стального цвета куртка, короткие темные волосы чуть вьются и лицо гладковыбирито - он образец надежности, чего-то незыблемого, кажется, если его ночью поднять с постели, он будет выглядеть так же - сладко-сонно, но безупречно-невозмутимо.
– Привет, - он равняется с нами. Кивает на универ.
– Прогуливаем?
– Тебе то что?
– огрызаюсь.
– Алиса, - Вика качает головой. По ее довольному лицу понимаю, что она надежды не теряет, Арон оказался грубияном и при встрече с ней не кинулся ручки целовать, и красную дорожку не выкатил, по которой она бы поднялась в дом. Но братьев Рождественских трое. И перед нами стоит средний.
– Мы в салон собираемся, за машиной Алисы, - объясняет ему Вика.
– Такси хотели вызвать, но раз ты здесь…
– Ты зачем приехал?
– перебиваю подругу и всем корпусом разворачиваюсь к Виктору.
– Я не просила.
– В машину садись, поговорим, - игнорирует он вопросы и преспокойно берет меня за локоть.
– Подвезу до салона.
– Отлично, - довольным тоном принимает приглашение Вика. И под взглядами студентов, что топчутся на крльце магазина она гордо виляет бедрами к Бентли. Задрав подбородок, элеганто усаживается на переднем сиденье.
Хмуро смотрю на машину. Перевожу взгляд на Виктора.