Мои Великие старики
Шрифт:
Автошарж Воннегута с автографом
Я могу спросить любого американского автора: кем бы он хотел быть в истории литературы? И он ответит: «Чеховым!»
– А вы?
– Мой самый любимый автор – Гоголь. Вот Гоголем я хотел бы быть!
– Почему так влиятельна русская литература в США?
– Потому что американцы
…Хотя нас, американцев, считают нетерпимыми по отношению к другим расам и национальностям, я с этим согласиться не могу, мы замечательны именно тем, что для нас не важно, к какой национальности или расе принадлежит человек. Скажем, если бы мы встретились на каком-то пароходе и поговорили час, и вы говорили бы по-английски, мы бы подружились. Наверное, зашел бы разговор о наших детях, о семейных делах, и я бы даже не задумался, кто передо мной: немец, вьетнамец или русский. Это, в конечном счете, неинтересно.
– Вы не собираетесь снова в Советский Союз?
– Я стесняюсь, что не умею говорить по-русски. Раньше я приезжал навещать Риту Райт, но она скончалась, и теперь мне было бы трудно. По образованию я биолог, и мне, конечно, интересно посетить озеро Байкал. Один ученый мне много рассказывал о том, что он придумал нечто такое, что может помочь сберечь этот уникум природы… Но моя страна такая колоссальная, и мне еще предстоит много увидеть, поездить по ней, чтобы о чем-то потом написать. Что касается людей, то мне не надо ехать в СССР, чтобы именно там увидеть веселых или грустных, счастливых или не совсем счастливых советских людей. Многое я понимаю и отсюда.
Август 1989
Один из самых известных американских прозаиков XX века, культовый писатель советской интеллигенции Курт Воннегут скончался 11 апреля 2007 года в Нью-Йорке в возрасте 84 лет из-за последствий черепно-мозговой травмы, полученной у себя дома.
Глава 10. В Торонто, у Куликовского-Романова – племянника Николая II
«На месте убиения царя должен стоять святой храм»
– Вы знаете, как хочется, чтобы снова был на свете город Екатеринбург [10] … Чтобы на месте убиения царя-мученика и его семьи стоял святой храм. Это цель наша сегодня… Ничего, кажется, не пожалели бы для этого, людей бы подняли. Поверьте, мы можем здесь кое-что собрать…
Они были искренни, я это видел. Говорили, почти перебивая друг друга, горячо, взволнованно:
– Отдадим самое ценное, что у нас есть. Вот эту икону… Вы только посмотрите, Троеручица… Из дома Ипатьева. Они молились на нее в последние часы жизни…
10
Городу Екатеринбургу в 1991 году вернули историческое название. С 1924 по 1991 год он назывался Свердловском.
Государю императору Николаю II он приходится
Разыскивая по свету оставшихся в живых членов царского дома, будучи в Канаде, я был рекомендован Тихону Николаевичу Куликовскому-Романову и супруге его Ольге Николаевне.
В своей невеликой квартире на окраине Торонто они живут несуетной частной жизнью. Скромный и деликатный, Тихон Николаевич не лезет на люди, не кричит о своем происхождении. Больше всего поразили меня в его доме не монархические реликвии, не бережно хранимые семейные фотографии, меня убила наповал огромная коллекция оловянных солдатиков, собранных хозяином в память о доблестной русской армии. Коллекционирование – всегда страсть, за этой страстью виден живой человек.
Тихон Куликовский-Романов у портрета деда – царя Александра III
Мама не хотела принимать датского подданства
– Моя мама была шефом двенадцатого гусарского полка, – улыбается Тихон Николаевич. – Сам же я – унтер-офицер.
Важным событием в его жизни стало официальное приглашение из Финляндии на столетие охотничьего домика в местечке Лангинкоски, того самого домика, в котором жил, приезжая на охоту, его дед император Александр III.
Тихон Куликовский-Романов родился в Крыму в 1917-м году. Когда началась Гражданская война, родители бежали в Сербию, далее через Европу в Данию. Там жили до 1928 года, до смерти бабушки Марии Федоровны. А потом – Берлин, Париж и далее, как говорится, везде. Школа, служба рядовым солдатом в гвардейском полку. Потом Канада. Работа в магазине, а последние 22 года – служба в министерстве путей сообщения. Сейчас на пенсии. Вот и вся жизнь.
– А возможно ли сегодня такое? Как вы думаете? Екатеринбург… И храм святой на месте мученической гибели. Мы бы передали эту реликвию…
Он служил офицером датского короля, а его мать не принимала датское подданство. Не хотела, не желала.
– Первый Куликовский, Прокопий Васильевич, пришел в Россию гонцом от князей молдавских к Петру Великому, – углубляется в свою родословную мой собеседник…
Он мне – про дела давно минувших лет. Я ему – про перестройку.
– Нет ничего страшнее сегодняшней демократии, – воспламеняется Тихон Николаевич, – она безлична, безответственна, а в монархии же известно, кто несет ответ перед народом.
– А вот Россия нынче к Богу идет – как вы на это смотрите?
– Да, движение это для меня радостное. Единственно для России пригодное – русская православная монархия.
– А все ли Романовы хороши были?
– О, цари тоже люди, и каждый делал и великое, и ошибался. Александр I был большой идеалист, европеец. Все мир хотел для Европы устроить. Николай Павлович тоже был великий, он тоже старался мир держать. И что это принесло России? Кто, к примеру, знает нынче, что Александр уступил Англии Дубровник да острова какие-то, которые просились в состав Российской империи? А он, чтобы не обидеть англичан, отказал… Дал слабину.