Мокрый мир
Шрифт:
Кровь неслась по его жилам расплавленным свинцом. Нэй с усилием избавился от мысли об отступлении. От всех мыслей до единой; кто перед ним, придется выяснить позже. А на что способен противник, он узнает прямо сейчас.
Череп Нэя наполнился гудящим мычанием, исходящим из глубин брюха гиганта.
Колдун хладнокровно навел пистолет и выстрелил рыбаку в грудь.
Вместе с гильзой над пистолетом взлетело облачко дыма. Резко запахло порохом.
Пуля не остановила гиганта. Срикошетила от панциря: бивней и раковин, вплетенных в накидку из рыболовной сети.
Нэй взял на мушку багровое лицо и нажал на спуск. Гигант на бегу закрылся рукой, в которой
Клинок со свистом рассек воздух. Рыбак двигался с быстротой болотной кошки. Он не только ушел от удара, но и едва не подцепил Нэя на крюк – колдун отпрыгнул и сразу подобрался, готовый к новому прыжку. Мышцы гудели, как натянутый лебедочный трос. Он взмахнул шпагой, сделал выпад правой ногой и нанес круговой удар – рыбак отбил клинок над головой! – ударил снова – рыбак увернулся.
Быстрые удары Нэя не достигали цели. В действиях гиганта не было системы – только хаос и безумие. Каждая встреча шпаги с крюком отдавалась болью в вооруженной руке Нэя, который атаковал скачками, отбегал назад, прыгал влево и вправо. Колол и рубил. Менял позиции. Тщетно! Гигант был проворнее и сильнее.
Проворнее и сильнее, даже когда в бой вступил Томас.
Нэй пустил в сознание мысль о смерти. Понял, что проигрывает. Сюртук и плащ из бурой кожи свисали клочьями. Раны кровоточили. Острому крюку гиганта всегда не хватало лишь самой малости, чтобы сделать их смертельными. Нэй поставил всё на один-единственный скоростной выпад.
Томас пытался достать безумца гарпуном.
Сейчас! – пискнул Вийон.
Нэй резко шагнул вперед и молниеносно распрямил руку в локте.
Острие шпаги проткнуло пустоту.
Кулак гиганта прилетел откуда-то слева и снизу, и в следующий миг колдун оказался в воздухе. Грудную клетку словно расплющил паровой молот, еще не до конца прирученный, но обещающий изменить производство Полиса. Нэй кувыркнулся в небесах и оказался в воде, проломив, как корку льда, настил из лодочных весел, скрепленных лентами парусной ткани.
Удар вышиб из него дух, оборвал нить заклятия, связывающую с Вийоном. Холодная вода накрыла с головой, в щиколотки вцепились водоросли, холодные пальцы. Нэй ринулся вверх.
Вынырнул и стряхнул с лица волосы. Шляпа осталась под водой. Он схватился за край проруби, острая щепа впилась в ладонь.
«Вийон?»
Зверек полз по торчащей из воды мачте. Мокрый до кончика хвоста, но невредимый.
«Томас?»
Томас ткнул багром в плечо гиганта. Второй удар не достиг цели – багор разминулся с лысой головой. Томас ударил в третий раз. Деревянная рукоять сломалась о руку с крюком, которую рыбак выбросил навстречу. Другой рукой он саданул матросу в челюсть, и у Томаса подломились ноги. Устояв, он оказался в питоньих объятиях гиганта.
Нэй затащил себя на плот (обломок весла расцарапал грудь) и поискал взглядом шпагу.
Томас сопротивлялся до последнего. Извивался и вырывался. На татуированной шее матроса вздулись черные вены. Потом из горла Томаса вырвался приглушенный всхлип, и из глаз ушла осмысленность.
Гигант разжал хватку и, подняв жертву одной рукой, будто тряпичную куклу, вогнал крюк под кадык Томаса. Острие выбило зубы и раздвинуло губы мертвого матроса. Гигант вырвал крюк – воздух окрасился красной пылью – и швырнул тело по дуге в Нэя.
Тот успел откатиться в сторону.
Нэй потянул нить заклинания.
Гигант и голем сошлись на обломках каравеллы, на покрытом солью выцветшем гербе одного из островных городов. Голем шел раскинув руки, безумный рыбак размахивал крюком.
Они сблизились. Гигант ударил крюком, направив острие в голову голема. Нэй не стал отдавать команду увернуться – глиняные слуги не отличались скоростью реакции. Вместо этого он мысленно толкнул голема вперед, опрокинул на гиганта. Крюк провалился в пустоту за красной головой, голем боднул противника – расквасил багровое лицо. Гигант зашипел, и только. Отшатнувшись, он занес крюк, извернулся и отпрыгнул на шаг. Затрещали доски, загудели медные листы сорванной обшивки.
Мокрый Вийон забрался на плечо мокрого хозяина.
Рыбак закружил вокруг голема, не подпуская того слишком близко. Он делал резкие выпады – изогнутый стержень выбивал из широкой фигуры куски глины. Голем выбрасывал вперед квадратные кулаки, но гигант уклонялся от ударов. Сам же бил прицельно и сильно. Лицо голема потеряло всякое сходство с человеческим.
Размашистым выпадом гигант снес большую часть глиняной головы – и издал клокочущий клич.
Воспользовавшись моментом, Нэй бросил обезглавленное тело вперед и вправо: поймать безумца в капкан, раздавить, сломать, как тот сломал Томаса… Гигант поднырнул под руку голема, мгновенно развернулся и схватил противника за предплечья. Уперся ногой в глиняную поясницу. Покрытое шрамами тело затряслось от напряжения, гигант заревел – и рухнул назад с оторванными руками голема, которые тут же осыпались сухой крошкой.
Нэй отдал последнюю команду и побежал в сторону шлюпки, надеясь, что выбрал правильное направление. «Сражайся, пока можешь». За его спиной безумный рыбак сокрушал безрукую и безголовую пародию на человека.
Нэй мчался по плоту. Обернулся.
Гигант несся длинными прыжками – нагонял. На утесоподобной груди подскакивала удерживаемая кожаным ремешком светлая ракушка с темным рисунком спирали. В широких сапогах хлюпали вода и кровь. Крюк потрошил складки мглистого воздуха.
Рыбак зарычал и вдруг исчез за вздыбившимся настилом из мертвых кораблей. Огромный пузырь газа вырвался из трещины речного дна и поднялся вверх, ломая доски и брусья. Раздался оглушительный хлопок, мир лопнул, и на месте опавшего гребня образовалась воронка, в которую потянуло обломки, воду, небо…
Нэй сотворил заклятие: оградил себя и Вийона от разверзшейся пустоты и смертоносного газа. Воздух вибрировал на кошмарной частоте, нутро Нэя заполнил вопль паники. Плот разваливался на части.
– Что это было?
Лита круговыми движениями массировала грудь Нэя, втирала мазь в царапины. Он морщился, но терпел. Кожа колдуна была белой в свете корабельных ламп, левый сосок крест-накрест рассекал застарелый шрам.
С судна Лита, забравшись в «воронье гнездо» по веревочному трапу, видела фрагменты боя, мечущегося по уродливому плоту детину и как легко он убил бедолагу Томаса и расправился с големом. Она кусала кулаки и умоляла чернокожих матросов помочь Нэю, но шлюпка при «Каллене» была всего одна, а строй мертвецов по-прежнему мешал подплыть поближе к вотчине гиганта. Лита видела, как пузырь разрушил тонкий настил и как плот за минуту расползся кусками погибших лоханок.