Молчание тундры
Шрифт:
Лисьи меха упали на землю. Дарун содрогнулся от порыва холодного ветра и спросил охрипшим голосом:
– Это… тот самый ребёнок?
– Сам как думаешь?
Даруну вдруг открылась правда, которой он не хотел и не ждал.
– А где остальные?
– Они не придут, – ответил Аластор.
– Что с ними?
– Они мертвы, но я запрещаю тебе выяснять, что произошло. Я сделал, всё, что мог.
Дарун потрясённо уставился на собеседника.
– Это значит, ты не смог сделать
Аластор протянул ему свёрток.
– Возьми. Это теперь твой долг.
– Девчонка… – прошептал Дарун. – Это же конец клана.
Он прикоснулся к свёртку с новорождённой, но тут же отстранил от себя.
– Я не могу её взять. Я завтра уезжаю.
– Ты больше не вернёшься в академию, – возразил Аластор. – Теперь ты вместо брата.
– Найди себе другого правителя, я не гожусь для этой роли.
– Напротив. Ты подходишь как никто другой.
– Мне это не надо.
– Придётся смириться.
– Если хочешь, становись вождём сам! – разозлился Дарун. – А я не останусь среди этих немытых дикарей!
– Ты останешься здесь, – оборвал его Аластор. – Или, отправившись завтра в дорогу, не доедешь никуда. Выбирай.
– Выбирай? Это не выбор.
– Верно. Может ли вообще иметь выбор тот, кого не спрашивали, хочет он рождаться или нет?
Лицо Даруна искривилось. Мир рухнул. Уютная академия, где он провёл свои лучшие годы, и куда надеялся вернуться, возникла перед ним как мираж и исчезла навсегда. То, к чему он стремился, вдруг отдалилось на недосягаемое расстояние.
– Ну и что мне теперь делать? – обречённо спросил новоявленный наместник.
– Всё, чему ты учился, было ради этого. Не заставляй меня думать, что ты потратил время зря.
– Я отправлю письмо в Норлиндор, пусть с убийством разбирается король.
– Нет! Ваша тайна в безопасности только благодаря тому, что о ней никто не знает.
Аластор оставил девочку в руках Даруна и ушёл.
Толпа зашевелилась, зашепталась. Тут и там слышались разговоры:
– Что он сказал? Где все остальные?… Они не придут… Как не придут?… Что произошло?…
Наместника окружили люди. Отсветы пламени костров мелькали на встревоженных лицах. Гомон становился всё громче и громче.
– Молчать! – приказал Дарун. – Сворачивайте балаган и уходите. Праздник окончен.
– Вождя убили! – заголосили из толпы. – Вождь мёртв! Семья вождя мертва!
Дарун смотрел на новорождённую. На девочку с янтарными глазами. А она внимательно смотрела на него сквозь прикрытые веки и шевелила ручонками. Одну она разжала, и Дарун увидел на её ладони белый камень.
– Криолит. Дурной знак! – сказал наместник и, подцепив его двумя пальцами, откинул в грязь.
Девочка заплакала. Он укутал её и закачал, понимая,
Наместник направился к дому.
Курносая девочка лет пяти-шести с белокурыми волосами подняла белый камень с земли, спрятала в карман и побежала за Даруном.
– Дядя!
Он обернулся. Девочка догнала его.
– Как вы её назовёте? – спросила она, приподымаясь на цыпочки, чтобы разглядеть новорождённую.
Дарун вспомнил о камне, который только что выбросил.
– Так и назову «Криолит». Это погибель нашего клана.
Курносая девочка непонимающе уставилась на дядю.
– Криолит… криолит… лит… – забормотала она. – Назовите её Лит! Мы будем играть вместе.
Наместник посмотрел на девчушку и подумал о том, что её отец больше никогда не придёт, но она ещё не знает об этом. Он погиб там, вместе со всеми от руки неизвестного. В славе и доблести? Или в страхе и бесчестии? Этого уже никто не узнает, да и какая теперь разница, – всё равно павших рано или поздно поглотит забвение. Но наместник не чувствовал никакой жалости. Пускай со всем этим разбираются другие. Это не его дело.
– Лит? Что за ерунда! – ответил Дарун, отмахиваясь. – Иди домой и не путайся под ногами, Диана. Ты такая же глупая, как твоя мать.
Лицо девочки посерьёзнело, и она убежала. Наместник тут же забыл о ней. Он растерянно смотрел на суету и переполох посреди площадки, где ещё недавно готовились отпраздновать большую радость, и не знал, что делать со всеми этими людьми, включая новорождённую, которую держал на руках. Дарун взглянул на неё – она больше не кричала, и, похоже уснула. Зато его собственные руки тряслись от холода и усталости.
Он снова повернул к дому, чтобы поскорее уложить ребёнка в кровать, найти кормилицу и уладить кучу дел, о большей части из которых ещё даже не догадывался.
– Старейшины никогда не поддерживают таких, как ты, – услышал он за спиной низкий уверенный голос, когда перешагнул порог дома.
Наместник оглянулся, пожалев о том, что забыл запереть ворота – в академии этим всегда занимался привратник.
Во двор вошёл мужчина и закрыл за собой ворота. В темноте Дарун не мог узнать его.
– Кто будет уважать тебя после того, как ты бежал из-за женщины, – продолжил тот.
– Это было очень давно, – возразил наместник, всё ещё пытаясь разглядеть непрошенного гостя.
– У северян долгая память. Алгерд был сильным правителем, каким тебе не стать никогда.
Дарун спустился с крыльца и подошёл ближе, пытаясь скрыть волнение.
– Ты дерзок, как воины моего брата. Но они мертвы, а ты жив. Значит, ты не воин. Кто ты?
Мужчина приоткрыл ворота и шагнул в полоску света.