Молчи и танцуй
Шрифт:
Первая реакция:
– Максим, эй!
Мужчина обернулся.
– Папа! – воскликнула Лариса. – Ты откуда здесь?
– Отпросился с работы. Не узнала меня?
Лариса подбежала к нему, поцеловала в щеку.
– Ты чего это на себя нацепил?
Александр Никифорович небрежно расстегнул свою старую холщовую куртку.
– Это я так для погрузки оделся. Я не опоздал, там у вас еще есть работа для меня?
– Конечно. Мы только начали.
Отец подошел к машине. Вадим не заметил его появления, он в этот момент ковырялся в огромной коробке, пытаясь засунуть внутрь неформатную
– Здравствуй, – сказал Александр Никифорович. Вадим вздрогнул, обернулся. В первое мгновение по лицу его пробежала тень испуга, но потом он успокоился, даже попытался улыбнуться.
– Здравствуйте.
– Помощник нужен?
Вадим оглядел развалы.
– Ну… вот, вроде там наверху еще что-то есть.
– Я принесу.
– Спасибо.
– На здоровье.
Александр Никифорович вместе с дочерью поднялись в квартиру и в течение десяти минут вынесли на улицу всю мебель, которую молодая женщина отважилась забрать: прикроватную тумбочку, пару стульев, корзину для белья. На большее Лариса не осмелилась, потому что вдобавок к семейной драме Игорь мог завести еще и имущественный спор.
К одиннадцати часам с погрузкой управились. Лариса решила не отдавать ключ соседке, она сунула его в карман отцу.
– Он наверняка у вас нарисуется. Отдашь ему.
Александр Никифорович ничего не сказал, только молча залез в фургон и опустил тент.
Пока ехали до места разгрузки, никто не проронил ни слова – ни Вадим, ни Лариса, ни ее сынишка. Все были напряжены, переживали случившееся каждый по-своему. Лариса внезапно почувствовала какую-то гнетущую грусть, похожую на ту, что она испытывала, когда покидала родительский дом после свадьбы. Она решила, что от этих чувств не избавиться, даже если ты совершаешь обдуманный и единственно верный поступок – любые перемены в устоявшемся порядке жизни она всегда переносила тяжело.
«Ничего, все пройдет и устаканится, утрясется, войдет в привычный ритм, и в итоге, конечно, станет лучше, чем было. Нужно только потерпеть и стиснув зубы пережить всё это…».
Когда машина остановилась возле дома Вадима, на переживания уже не было времени. Втроем с отцом они дружно перетаскали вещи на четвертый этаж, расплатились с водителем, дружно уселись на кухне и выпили по чашке чая. Максимка сидел на коленях у мамы и не отводил глаз от дяди Вадима.
– Ну что, сделали дело? – произнес Александр Никифорович. Вадим и Лариса опасливо переглянулись. Звучало угрожающе.
– Сделали! – сказал Максимка.
– Это хорошо.
Молодые люди расслабились. Когда посуда была убрана в шкаф, Александр Никифорович обратился к Вадиму.
– Слышь-ка, пойдем на пару минут.
Лариса слышала это приглашение, но вмешиваться не стала.
В комнате Александр Никифорович оглядел обстановку, пробежался глазами по книжной полке, по большому дивану с разбросанными одеялами. Вадим молча ожидал приговора.
– Вполне, – сказал мужчина, присаживаясь на краешек дивана. – Ты знаешь, я не большой поклонник этих свистоплясок и песенок, и радио я обычно не слушаю. Но тут с напарником ездили в небольшую командировку с ночевкой, по дороге слушали твою передачу. Я слушал так, из любопытства, потому что Лариска рассказывала про тебя. Но
Вадим покраснел. Он ожидал явно не этого.
– Так вот, – продолжил Александр Никифорович, – если ты и в жизни такой, как по радио, то я спокоен, даже несмотря на такие темпы. Правда, ее мать до сих пор оправиться не может от неожиданности. Что скажешь?
Вадим краснел, но отмалчиваться по обыкновению не стал.
– Я понимаю, что это слишком быстро и неожиданно, но мне кажется, что все будет в порядке.
– Кажется?
Вадим качнул головой, поняв свою ошибку.
– Нет, я в этом уверен.
– Вот это уже лучше. – Александр Никифорович поднялся с дивана, хлопнул парня по плечу. – В общем, я тебе вот что скажу. Я всегда на стороне своей дочери, и если она приехала сюда, значит, она так решила, и значит, что я и на твоей стороне тоже. Если возникнут сложности, с которыми не сможете справиться сами, обращайтесь ко мне.
– Хорошо. Спасибо.
Еремеев подосвиданькался с дочерью и внуком и, пожав руку гостеприимного хозяина, ушел.
Ночью они не могли уснуть. Максимка давно спал, проявив настоящий героизм и без пререканий устроившись на разборной кровати в соседней комнате. Лариса поражалась: она считала, что он ни за какие коврижки не ляжет спать в незнакомой квартире один, без мамы, но он это сделал. Еще один повод для размышлений.
Они с Вадимом лежали на том же самом диване, в той же самой позе, что и в первый раз, после бурного секса в ночь концерта в «Черепахе».
– Ты можешь мне обещать, что все будет хорошо? – спросила она.
– Что могут обещать люди... – улыбнулся он. – Я буду стараться. Из этой квартиры нас пока никто не выгонит, мне ее сдала знакомая тетка за хорошую цену и на неограниченный срок. С деньгами у нас все образуется, Глеб взял меня на работу, условия хорошие. Кроме того, Кирилл Обухов решился вложить деньги в мой музыкальный проект, сейчас готовим новую концертную программу. Может, в той же «Черепахе» откатаем.
– Ладно, – тихо сказала Лариса. – Ты им доверяешь?
– А почему нет?
– Ну, Обухов, например, показался мне трепачом, который через неделю обо всем забывает.
Вадим усмехнулся.
– Да, он забавный. Богатый, но забавный… Знаешь, мне кажется, неплохая команда собралась, можно что-то делать. Я сменил много коллективов, но теперь, надеюсь, нашел то, что искал.
Лариса погладила его по щеке.
– Я тоже надеюсь. – Она сползла с его плеча, легла на спину. – Ты хочешь с концертами снова выступать?
– Да. Я не хочу заниматься этим слишком плотно, хоть Кирилл и уговаривает, но если получится что-то интересное, я бы, пожалуй, еще поработал.
– Могу помочь.
– Да? – Вадим приподнялся на локте, посмотрел на нее, и она заметила, как блеснули его глаза. – Слушай, ты могла бы заняться хореографией.
– Конечно.
Вадим снова лег, обнял ее, погладил по волосам. Им еще нужно привыкнуть к новому положению. Несмотря на уверенность Вадима и доверие Ларисы, им никак не удавалось сбросить со счетов две вещи: слишком высокую скорость перемен и перспективы мирного развода с Игорем.