Молчи о нас
Шрифт:
Тишина после моих слов оглушает. Маша долгих несколько мгновений смотрит прямо перед собой мне в грудь, и в том месте начинает беспощадно жечь. Знаю, что рушу девичьи ожидания, но по-другому не могу.
– Я была счастлива, когда мы сегодня ужинали, – искренний голос полосует кожу, – и пять минут назад тоже. А на протяжении трех лет – нет.
Трогательное признание заставляет меня почувствовать себя последним подонком. Впервые в жизни в подсознании мне хочется забить на свои же принципы и послать все к чертям.
– Твое счастье впереди, – вместо этого отвечаю, заставляя себя отойти
Выхожу в коридор, по пути складывая кулаки. Желание заехать в стену дробит кости. Вроде сделал все правильно, а ощущение, что сам себя лишил единственного, чего по-настоящему когда-либо хотел.
Мне, черт возьми, никогда ужин не готовили. Точнее, готовили конечно. Но со свечами и в чулках. Ужин, за которым обязательно шел ничего не значащий секс. А вот так, как сегодня – по-домашнему… когда меня ждали просто с работы – впервые.
И меня это до трясучки поразило. Прийти в дом, пропитанный уютными ароматами пищи, а на кухне вся такая теплая и домашняя – Маша. Даже прострелило за грудиной, когда увидел ее в этих розовых домашних тапочках. Словно моя уже. Для меня старалась.
Вхожу в зал и тут же отправляюсь на балкон курить. Все равно сегодня снова ни черта не посплю.
Утром Маша только едва здоровается. На ней, как и пару дней назад, восковая маска, которую на этот раз я снимать не собираюсь. Пусть так. Зато никаких ожиданий.
Мы практически не общаясь доезжаем до ее работы, а потом я еду в участок. На улице снова валит снег. Дети веселятся, бросаясь им и катаясь на санках, а меня он раздражает. Сегодня меня раздражает буквально все. Даже на красном стою по-бесячему долго.
– Привет, Дамир, – пропевает Катя, стоит мне войти в кабинет.
– Доброе утро, – отвечаю сухо, сразу отрезая ей любое желание продолжать свои песнопения. Эта тоже бесит.
– Как дела с картиной продвигаются? – покосившись на меня, не останавливается Воронина.
– Пока никак. Несколько дней прошло, что могло измениться за это время?
– Ну, не знаю. Мало ли.
Лишь бы о чем-то потрепаться, ей Богу.
Целый день вожусь с бумагами, то и дело бросая взгляды на телефон. Набрать Машку хочется до трясучки, но я торможу эти порывы, а когда уже собираюсь постепенно закругляться и выезжать за ней, по коридору раздаются громкие голоса. В дверь вламывается Коврыгин.
– Дамир, срочно. В центре какие-то уроды с оружием перекрыли дорогу и взяли заложников. Нужны люди.
– Твою мать!
Резко встаю, и достаю из шкафа бронежилет. По пути надевая его, толкаю дверь в кабинет Дениса.
Он один из немногих, кому я доверяю настолько, чтобы вверить ему сейчас Машу.
– Что там случилось? – Ден тормозит прямо перед дверью. Вероятно, тоже шел на крики наших.
– Какие-то уроды на трассе заложников взяли. Я сейчас туда со своими, – быстро поясняю и тут же перехожу к главной теме: – Слушай, Ден, у меня просьба. Я не успеваю, а мне кровь из носа надо забрать человека из галереи. Смотаешься? Ключи у нее есть.
– У нее? – друг скептически ведет бровью. – Слушай, Дамир, я вроде как водилой чужих баб не нанимался.
– Это не моя баба, – рявкаю
Несколько секунд сканируя мое лицо и вероятно понимая, что за обычной телкой я бы его не погнал, Ден наконец кивает.
– Ладно, заберу.
– Спасибо. Я адрес сейчас из машины скину.
Последующее происходящее превращается в довольно привычную, но как и всегда рискованную канитель. По пути к месту назначения я скидываю Дену адрес и номер телефона Маши. Она сама как на зло не отвечает на звонок.
Чертыхаюсь. Давай возьми трубку, малыш. Набираю ей еще раз. Тщетно. Молчок.
Да е-мое!
Когда мы приезжаем на объект, нездоровое движение там в самом разгаре. Одни орут, другие, не скупясь на маты, машут в воздухе пистолетами. Кого могли уже эвакуировали, остались только пара тачек, которые уроды не пропускают.
Дальше не сразу понимаю, как все происходит. Мобильный в кармане начинает звонить, и я рывком лезу за ним. Кто-то выстреливает, следует ответный залп, потом еще один и оглушающая очередь. Телефон летит на асфальт, разбиваясь в дребезги. Черт!
Пригинаюсь, на автомате нащупывая в кобуре пистолет. Достаю его и выглядываю из-за машины, за которой мы с парнями прячемся. Но этой доли секунды кому-то вполне хватает, чтобы оглушить еще одним очередным выстрелом, после которого мое плечо прорезает острой болью, а меня самого едва не откидывает назад. Возвращаюсь в исходное, съезжая по двери машины на асфальт и сжимая раненую руку. Футболка на глазах приобретает кровавый цвет.
Твою ж мать!
37
– Земля вызывает Машу, – рука Ксюши интенсивно летает перед моим лицом, – ты вообще слушала, что я тебе рассказывала?
Черт. Виновато жмурюсь.
– Прости, Ксю, – признаю свою вину перед знакомой.
Мы выбрались на обед в кафе, где я думала, что смогу немного развеяться, но не удалось. Даже без аппетита попивая кофе не получилось отключить мысли и погрузиться в общение.
– Что с тобой происходит? Где ты летаешь все время?
Не где, а с кем. Наедине с Дамиром и всем тем, что он мне вчера сказал. Это настолько выбило меня из колеи, что я даже не смогла ему сразу ничего ответить. И утром сегодня тоже. Сначала напал ступор, когда я поняла, что на расстоянии его держит желание меня защитить. Нежность к нему и чувство благодарности возросло в миллион раз, но потом… когда я осознала, что он решает за меня, как мне проживать собственную жизнь – это разозлило. Я с ним хочу быть, несмотря ни на его работу, ни на какие другие отговорки. Если двух человек тянет друг к другу, для них не может быть преград. Нет таких причин, чтобы запретить себе любить. Их просто не существует. А нас не просто тянет. Этому притяжению невозможно сопротивляться. Вчера, когда Дамир жадно целовал меня, я думала, что с ума сойду от его рук на моей коже. От губ, терзающих мои. Впервые за долгое время я ощутила себя женщиной, горящей из-за мужчины. Ровно как три года назад. Только с ним так, словно босиком по углям, которые больно колют ноги и в этот же момент разносят жар по венам.