Молчи о нас
Шрифт:
– Маааш, – рассерженно всплескивает ладонями Ксю, вырывая меня из клоаки мыслей, – ну нормально? Я могла с таким же успехом сама пообедать пойти.
– Простииии, – трясу головой, возвращаясь в реальность, – у меня просто сейчас сложный период в жизни.
– Ты же еще вчера светилась вся, что сегодня случилось?
– Да так. Может, потом как-то расскажу.
За что я люблю эту девчонку, так это за то, что она никогда не лезет с допросами. Качнув пышной укладкой, Ксюша складывает наманикюренные ладони на столе.
– Ну яяясно. Я и вижу, что ты последние дни сама не своя. Даю
– Спасибо, – благодарно улыбаюсь, – Разрешаю съесть мою булку как вознаграждение за моральный ущерб из-за отсутствия адекватного собеседника, – подталкиваю к ней нетронутый синнабон.
– О, это по-нашему, – отламывая кусочек булки, Ксю с охотой заталкивает его в рот. – Надо быть глупой, чтобы отказаться от такого удовольствия.
На вторую половину дня я снова заседаю в лаборатории. Хотя бы здесь ненадолго получается отвлечься. Картина, которой наградил меня Артем, как никогда сложная. Глаза болят жутко, стоит вечером вернуться в кабинет.
Сердце начинает давать сбой, как только я бросаю взгляд на настенные часы. Предвкушение скорой встречи с Дамиром, несмотря на наш вчерашний разговор, покалывающей волной растекается под кожей. Пусть он как хочет, но я скажу ему то, что думаю. У меня есть собственное виденье ситуации. И пусть только попробует не выслушать.
Беру телефон и разблокирую экран. Три пропущенных от Дамира час назад. Хмурюсь, параллельно нажимая кнопку набора. Что могло случиться, чтобы набрать меня три раза?
– Абонент недоступен… – машинным голосом отвечают на том конце.
Хм. Повторяю процедуру. Знаю, это глупо, ведь за секунду абонент не может появиться в сети, но ничего не могу с собой поделать. Странная тревога рождается в груди. Конечно, снова отвечает робот.
Ладно, вдруг у него телефон сел. Он ведь мог звонить мне и предупредить по этому поводу? Мог. Постаравшись игнорировать посеявшееся волнение, собираю сумку и одеваюсь. Наши уже успели разойтись к этому времени, поэтому я, пройдясь по пустому залу, подхожу к полностью прозрачной стене в фойе. Телефон в кармане начинает вибрировать, как только я берусь за массивную металлическую ручку.
Спешно выуживаю его из кармана, будучи уверенной в том, что это Дамир, и уже почти принимаю вызов, когда незнакомый номер звонящего останавливает. Дамир сказал не поднимать трубку, если будут звонить с номеров, которых у меня нет. Номера клиентов, чьи картины находятся у меня на экспертизе, я записываю сразу, чтобы быть с ними на связи, если потребуется, а потом удаляю.
А если это Дамир? Тогда бы он, наверное, написал мне смс, чтобы я ответила. А никакого смс не приходило.
Неторопливое движение за стеклом привлекает внимание. Поднимаю взгляд и замечаю, как к галерее подъезжает черный тонированный джип. Сердце в ужасе сжимается. Машинально отскакиваю вглубь здания, чувствуя, как страх начинает плести свою липкую паутину. Что если это снова за мной? Дамир специально обещал забирать меня, чтобы те, кого обманул проклятый Ельский, не смогли причинить мне вред. Вдруг это они? Или снова тот Киселев, решил проверить как я выполняю его поручение?
От накатывающей паники
Разворачиваюсь на каблуках и, громко чеканя ими пол, почти бегом несусь к черному входу. Каждый шаг отдается устрашающим эхом, и как бы не было глупо, мне кажется, что их могут услышать.
Черт, хоть бы Ксю задержался, я бы тогда с ней вышла. Но она ушла еще двадцать минут назад, я слышала ее щебечущий голос, когда она проходил мимо лаборатории.
То и дело оглядываясь, накрученная собственным страхом, выбегаю во двор с черного входа. Отсюда до нашего места с Дамиром идти чуть дольше, но сейчас меня это не пугает. Я преодолеваю это расстояние так, словно за мной уже гонятся. Заворачиваю за угол и резко торможу. Его машины нет. В груди становится тесно от разрывающегося пульсом сердца. Где он? Почему еще не приехал? Я ведь даже опоздала на десять минут.
Несмело делаю несколько шагов в сторону, откуда хорошо видно центральный вход в галерею. Осторожно выглядываю из-за угла и тут же отшатываюсь назад. Черное авто все еще там. Если бы это был Дамир, он бы уже вышел на улицу, давая знать, что это он.
Безумно оглядываясь по сторонам, я снова набираю его номер, ожидая, что знакомый кроссовер появится в поле зрения, но этого не происходит. Черт, черт, черт! Что делать? Идти домой? А если те, кто приехал, уже следили за мной? Ведь они точно знают время, когда заканчивается мой рабочий день. А значит, и могут знать где я живу.
Чувствуя, как кружится голова от происходящего, я бросаюсь на автобусную остановку. Мобильный еще раз взрывается звонком с незнакомого номера, буквально прожигая мою ладонь и подталкивая сесть в первый попавшийся автобус. Господи, если бы я знала, где живет Ксюша, можно было бы хотя бы к ней поехать, а так….
Забившись на заднее сиденье и ощущая, как зубы отбивают чечетку от ужаса, я со страхом всматриваюсь во всех прохожих. Глупо, конечно. Но в такой ситуации видишь плохого в каждом встречном. Даже презентабельно выглядящий мужчина в паре сидений от меня кажется врагом. Потому что слишком пристально на меня смотрит. Хочется сильнее запахнуться плащом, что я и делаю.
Боже, куда ехать? Домой нельзя. В галерею возвращаться тоже не вариант.
Участок! Вдруг меня осеняет. Отец как-то сбрасывал мне адрес участка, в котором работает Дамир. «Пусть будет. На всякий случай» – сказал тогда папа и даже не знал, как он придется кстати. Спасибо, папочка!
Лихорадочно нахожу в списке сообщений отца и быстро листаю нашу переписку до сообщения с адресом. Найдя по карте его расположение, понимаю, что в автобус я села совсем неподходящий. Мне нужно совсем в другую сторону.
38
Дамир
– Как так ее не было в галерее?
Острая тянущая боль в руке прекращает быть значимой. Ден пожимает плечами.
– Я полчаса прождал, Алимов. Полчаса! У меня на сегодня такой вечер планировался, а я вместо этого торчал у галереи.