Молчите рефери!
Шрифт:
– А вы позволите договориться?
– Хороший вопрос… - мужчина придвинул к себе тарелку, намереваясь продолжить обед и прервать обсуждение. То есть тут меня никто слушать, не намерен. Ах, какая великолепная правда открылась передо мной.
Я вооружилась ножом и, сжав вторую руку в кулак, обратилась к хозяину дома:
– Выслушайте меня сейчас, иначе при следующем приступе я заставлю вас лежать на полу не час, а два.
– И как вы это сделаете? – он красивыми движениями наколол кусочек мяса и помидоры на вилку.
–
В это мгновение повар тихо вышла из кухни, оставив нас. А вилка моего клиента так и зависла перед его губами:
– И вам меня не будет жаль? На холодном полу, простыну…
Я не позволила ввести себя в обсуждение темы: «А если бы да кабы», просто взмахнула рукой с ножом, пресекая эту тему:
– Вы входите, точнее входили в I клинико-реабилитационную группу, которая подлежит полному восстановлению нормальной жизнедеятельности. Длительное консервативное лечение для вас было предпочтительнее, но неприемлемо…
– Чтобы я месяцами валялся как…
Я не дала ему завершить предложение, уже точно зная, что сейчас услышу:
– И вы прошли через исправление деформации позвонков – спондилодез с костным трансплантатом. Опять-таки выбрали тот вариант, в котором повторно оперировать не придется. Чтобы вы не валялись как…
– Ты сейчас о временных металлических конструкциях? – задал вопрос младший.
– Да, о них. И я бы согласилась с тогдашним вашим решением, выдержите вы хотя бы 6 месяцев реабилитации, но вы….
– У меня были причины не тратить время на глупости…
Услышав о глупостях, я тяжело вздохнула и опять получила предупреждающий тычок под столом он ноги 45 размера. Блин! Меня тут что, заткнуть будут все кому не лень?
– Вы мало того, что не дали трансплантату нормально срастись, перегрузив поясничный отдел, вы еще и колено повредили, где был взят костный материал.
– И? – он выпрямился, более не делая резких движений.
– Итого: кинезиотерапию вы не прошли, а неврологическая симптоматика уже есть.
– Я хорошо себя чувствую…
– Вы хоть представляете, чем это грозит?
– Потраченным впустую временем. – Отрезал хозяин дома.
– Одну операцию я уже прошел. Результат на лицо.
– Плоды одной операции вы уже загубили. И да, результат ваших стараний есть. – Я отложила нож и, сжав руки на столе, продолжила наступление.
– Неужели вам так хочется перейти из I группы во II?
Богдан Петрович сердито засопел, и так крепко вцепился руками за крышку стола, что я поняла – пора бежать, бежать без оглядки. Он со своей невралгической симптоматикой уже свыкся, а вот я приобрести ее не хочу.
– Оль, твои предложения? – напомнил о себе младший.
– Я их кратко изложила в графике.
– График мы уже не увидим, распечатаешь еще раз. – Дал указания младший и покосился на разозленного отца. Видимо в их семье вопросами здоровья
– Распечатаю.
– Не поднимая глаз, пообещала я. Настроение и желание бороться за здоровье клиента медленно, но верно скатывалось к нулю. Я две недели искала материал, читала, выписывала, запросила документы через Володю и нашла хорошего и свободного ЛФК тренера … и что? И все в пустую?
– И что нового ты в него внесла? – Сережа положил свои тарелки в раковину и отошел, соблюдая нейтралитет в наших переговорах. Стал, как наблюдатель желающий скрыться с места военных действий, и в то же время узнать, на чьей стороне удача.
– Если Богдан Петрович будет против повторной операции, то помимо массажей потребуются занятия.
– Сколько это будет длиться?
– Хотя бы год… и далее посмотрим, либо дадим еще время на укрепление, либо проведение кифопластики на смену спондилодеза. Но первоначально надо бы еще раз проконсультироваться и сделать снимки состояния позвонков.
– Я все еще здесь. – Скрипящий голос хмурого Богдана Петровича заставил младшего приблизиться к двери. – Все еще жив. Не говорите обо мне в третьем лице.
– А как говорить, чтобы вы меня услышали?
Селозин закат глаз под потолок не прошел даром, я еще больше разозлилась мечтая доказать свою правоту и правильность требований. И тут от клиента последовал залп из главных орудий:
– Никак, потому что я… ничего не собираюсь делать.
– Хорошо, как вашему телу с вами разговаривать, чтобы вы его услышали?
– Не понял…
– Думаете, судороги это просто отголоски?
– Да.
– Нет. – Наши взгляды столкнулись и что-то внутри меня судорожно сжалось. Я вскинула подбородок, не позволяя себе расплакаться от обиды, и встала.
– Считайте это депешами на вашу… безответственность.
Выскочила из-за стола и из столовой зежеее задолго до того как он рявкнул: «Оля, сядь!». Я не являюсь частью его семьи и сделала вид, что не расслышала приказа. Я наемный работник, который хочет, затратив свои силы, увидеть в будущем достойные результаты – хорошо стоящие на ногах. А это значит, что наполнять водой бездонную бочку я не буду; или затыкаем дно или меняем бочку. Жаль такую денежную бочку, как Богдан Петрович, я в ближайшее время не найду.
С этими мыслями поднялась наверх и, смахнув набежавшую слезу, распечатала еще один лист графика, резюме тренера ЛФК с его контактами и ссылку на книгу о самостоятельном массаже.
– Ты тут? – появившийся в дверях младший, вошел без стука. – Тебя вниз зовут.
– Одну секунду сейчас спущусь. – Я выпрямилась и заставила себя улыбнуться. – Богдан Пе… хм, он всегда такой упрямый?
– Всегда.
Приняв информацию к сведению, я кивнула и подошла к нему:
– А здесь в парке прогулки совершать можно?