Молчите рефери!
Шрифт:
Но почему так трудно не думать о нем? Не воображать, как мы встретимся…, как он…
– Олька, там твой стоит. Ждет. – Толкнув меня локтем, завистливо сообщила соседка по парте. Я покосилась в сторону окон со вздохом. Опять Селозя приехал.
– Он не мой. Это сын нанимателя, просто подвозит на процедуры.
– Какие же ты процедуры делаешь, а?
– А какие, я могу еще делать? – мой прищур она оценила и потупилась.
– Да! В общем-то, с твоей фобией…
Минуту от нее не было и звука и вдруг Надя опять съязвила со смешком и свойственным ей
– Но этот-то тут! И с цветами…
– Не поняла.
– Смотри ты, вон на заднем сидении авто!
– Для девушки.
– Да ну… Какой?
– Он как с той крысой черной поссорился, так я его больше ни с кем не видела. Зато к тебе ездит исправно… - Сделала она еще один намек, выжидая оправданий или объяснений. А их не последовало.
Я уткнулась в тетрадь и продолжила запись лекции. До конца пар осталось минут двадцать, еще писать и писать. Странности в поведении Сережи я не вижу. А если подумать с тех пор, как во Львов приехал Леша, здраво мыслить перестала. Все витаю где-то. Посмотрев на меня, Богдан Петрович настоятельно попросил предупредить, если соберусь куда-нибудь вечером. Пришлось дать честное обещание, без предупреждения никуда не пойду. И дав его идти куда-либо не пришлось.
Мой рыцарь в город приехал по очень важным делам. И об этом он сообщил с опозданием по телефону в вечер нашей встречи. До сих пор горько вспоминать как я подкрашенная и одетая, сижу на пуфике с не докрученными локонами и выслушиваю, что пока он с делами не справится, уделить мне время физически не сможет.
Пара закончилась, и я под тихие смешки наших девчат направилась к машине. Младший стоит в стороне, как памятник будущему финансисту. Весь в темном, а взгляд приветливый, и с чего бы это?
– Привет. Ты почему здесь?
– Олег Дмитриевич слег с простудой. – Он разблокировал Lexus .
– Следующие пару дней забирать тебя тоже буду я. Возражения?
– Никаких.
– Заняла место в машине, и немного отогревшись, не удержала женского любопытства. – Зачем тебе цветы в вазонах?
– Это маленькая благодарность преподавательнице с юрфака.
– Мы по пути закинем к ней или оставишь вынуть в машине?
– Сейчас завезем. Отлучусь на минутку. – Он скосил на меня карие очи и с прищуром поинтересовался: - Как тебе?
– Красивые азалии.
– Хочешь такие на подоконник?
Я помедлила с ответом прикидывая, желаю ли я, чтобы в моей комнате цвело такое чудо или нет. Представила как буду на них смотреть, поливать, подкармливать и, в конечном счете, ответила: - Да хочу.
К вечеру следующего дня на моем подоконнике стояло три вазона с цветами. А ведь забежала всего на минуту за конспектами, чтобы у тренера Лены спросить материал, и вдруг вижу такое чудо в своей комнате. Медленно подошла к окну и отодвинула занавеску. Мне не показалось, это действительно азалии! В двух вазонах сохранилась карточки с наименованием вида «Dresden» и «Hellmut Vogel», я повернула белый в поисках такой же: - Интересно, а тебя как зовут?
– «Sakuntala», - послышалось довольное сзади.
– А я думала,
– Была распродажа. – Уверенно заявил он, подойдя ближе. Карточки аккуратно забрал и задумчиво, постукивает ими по пальцам.
– Если хочешь чтобы они еще пару лет радовали, под прямые солнечные лучи не ставишь. Температура в комнате на период цветения +13+18°С. Почва кислого субстрата с большим содержанием органических веществ постоянно должна быть влажной, в засушливое время года еще и листья опрыскиваешь 1-2 раза на день. И в целом для азалии лучше всего подходит талая вода или дождевая.
– А кипяченная? – я удивленно воззрилась на парня, неужели он все это запомнил, чтобы я правильно ухаживала за цветами?
– Можно, но ее отстаиваешь. Далее… - задумавшись, почесал карточкой кончик носа и продолжил в том же тоне. – Подкармливаешь каждые две недели минеральными удобрениями, не содержащими хлор, а в период бутонизации поливаешь с применением суперфосфата в соотношении 15 гр. на 10 л воды.
– Хорошо. Мне бы все это еще и записать…
– Запишем. – Отрезал Сережа, продолжая взирать на цветы, декламирует дальше. – Вот еще… после цветения ты их обрезаешь, засохшие соцветия удаляешь, и побеги слишком жирные и очень слабые, вытянувшиеся режешь без стеснения так, чтобы на них осталось 4-5 листьев.
Поймав мой ошеломленный взгляд, ухмыльнулся: - Что?
– Ты откуда столько всего знаешь?
– Знакомый из цветочного подсказал. – Щелкнул меня по носу. – Мотай на ус, пока я молодой.
– Понятно. – И с нескрываемой улыбкой смотрю на цветы, целых три горшка с разновидными азалиями.
– Так…, нравится? – карточки были водворены на подоконник и сам он скрестил руки на груди.
– Да! Очень! Спасибо, Сереж. – Коснуться я его не коснулась, расцеловать не расцеловала, даже приобнять не решилась, просто стою и улыбаюсь как в детском садике на «Новогодней елочке».
– Это хорошо. – Прищур искрящихся карих глаз остановился на мне, после чего младший Краснощек заявил серьезным тоном.
– Следи за ними внимательно, чтобы и у меня всегда под рукой был запасной подарок для молоденьких преподавательниц.
– Вот еще! – я отодвинула занавеску и попросила «дарителя моих цветов» на выход из комнаты.
– Ой, да ладно. – Ленивыми шагами он направился к двери.
– Я тут подумываю может тебе канареек привезти, чтобы так же были под рукой. Или пару кошечек…
– От щенка я бы не отказалась. Но следить за ним, чтоб его потом передарили…!
– А что такого, он обернулся у двери. – Пожила с ним немного и хватит.
– Издеваешься, да? Иди ищи прислугу по присмотру за живностью в другом месте.
– А ну, точно, какая из тебя прислуга ты ж у нас предмет. – и вышел с широкой улыбкой на губах.
– Что?!
– Ручной массажер... – послышалось с лестницы.
Хм, я пригладила волосы и вновь с огромным удовольствием прикоснулась к цветущим бутонам. Пусть и массажер, зато с цветами! Да и звучит это слово приятнее, чем Сморчок, хотя я давненько его уже не слышу.