Молчуны
Шрифт:
Электрокар резко повернул. Машина еще какое-то время катилась под горку, затем нырнула вбок и встала.
– Выходите, – дверь распахнулась. Голос говорящего звучал вежливо, и Ляля немного расслабилась. Она вышла, и сердце провалилось вниз – вокруг было темно. Фары электрокара прорезали тьму мутными, чуть живыми лучами, и этого хватало, чтобы понять, что перед ней высокое здание. Но ничего более. Невозможно было поверить в существование высотного здания без электрического освещения. Черный прямоугольник с черными окнами кренился прямо на Лялю, выдавливал глаза своей чернотой, душил черными миазмами.
– Спокойно, Ляля Витальевна! Здание защищено. На нем маскировка – свет не виден. Для волнения нет причины, – успокоительно прозвучало над ухом. – Идемте, с вами хотят поговорить, – высокий мужчина, лица которого Ляля не видела, галантно подхватил ее под руку и увлек в сторону здания. Она была ошарашена и напугана, поэтому позволила себя увести от электрокара.
Ее долго вели по длинным слабо освещенным коридорам, и Ляля от этого желтого рассеянного света ощущала себя вялой осенней мухой. Она вдруг поняла, что боится темноты. Раньше она об этом не задумывалась: свет в ее квартире горел даже ночью. Темнота, как физическое состояние, отсутствовала в ее жизни, поэтому отсутствовал и страх. Страх возник сегодня.
– Кто вы? Куда вы меня ведете? – она вложила в вопросы все силы, но голос прозвучал слабо. Провожатый не ответил. Через несколько секунд он остановился и указал ей на дверь. Ляля медленно вошла.
Комната хорошо освещалась, и Ляля ощутила облегчение. Все ее страхи растворились под светом электрической лампы. Обстановка была домашней: несколько кресел, диван, столик с чайником и кружками. На стенах висели картины с настоящими летними солнечными пейзажами. Ляля засмотрелась на диковинные работы и не сразу поняла, что в комнате она не одна.
– Здравствуйте, Ляля Витальевна!
Говорящий мужчина стоял в самом дальнем углу комнаты. Среднего роста, с густыми каштановыми волосами, такого же цвета усами и бородкой. Лицо его было удивительно гладким, без единой морщинки, как у ребенка. Даже пространство между густыми бровями было таким ровным, будто за всю жизнь мужчина ни разу не хмурился.
– Меня зовут Янис Эдуардович Климов. Я – директор исследовательского медико-биологического института. Давайте присядем, – он слегка поклонился и указал рукой на диван в центре комнаты.
Ляля решила молчать. К директору медико-биологического института ее можно было просто пригласить. История с похищением в темноте заставила ее по-другому смотреть на происходящее. Она нехотя присела на краешек дивана и мрачно уставилась на сидящего напротив мужчину. Тот с пониманием кивнул.
– Да, я в курсе этой истории с вами. Эти два идиота уже наказаны. Простите, что напугали. Видите ли, наш институт – засекреченная организация. Мы не афишируем свои исследования, не контактируем с прессой. Работаем в разных областях, но все они связаны напрямую с человеческим организмом. Исследования уникальные, а результаты иногда ошеломляющие, и это заставляет хранить строгую секретность. Ценность нашей деятельности высока, и менее всего нашему правительству хотелось бы, чтобы данные утекли за пределы страны. Поэтому мы, так сказать, используем некую внезапность, приглашая к себе специалистов. Вот как,
Ляля вскинула голову.
– Пригласили? В секретный институт, похитив меня на парковке? А если я откажусь?
– А вот такой возможности у вас нет, – мягко ответил директор.
Ляля мгновенно вскипела.
– Я в тюрьме? В чем меня обвиняют? Где мой адвокат? Имейте в виду, меня завтра хватятся и начнут искать! Черт бы вас побрал, чертов директор чертова института! Немедленно выпустите меня! – она вскочила и нависла над сидевшим мужчиной.
– Тише, тише! – он миролюбиво поднял обе руки вверх. – Не стоит так возмущаться! Послушайте, Ляля Витальевна, это государственное дело. Очень важное. Вам выпала честь потрудиться на благо своей страны. Вы принесете пользу многим, и вас, как врача, должно это радовать.
– А меня не радует! – огрызнулась Ляля. – Меня не радует, что я насильно привезена сюда и поставлена перед фактом! Меня не радует, что я лишена права выбора!
– Но разве вы бы не выбрали этот вариант, если выбор бы все-таки был? – искренне удивился директор.
– Я! Я… Я не знаю, – гнев Ляли улетучился также внезапно, как и появился. Действительно, неужели она бы отказалась от работы в серьезном государственном институте?
– Конечно, выбрали бы, – удовлетворенно кивнул директор. – Тогда больше не будем об этом. Ваше направление – репродукция, этим вы будете заниматься и здесь.
– Меня будут искать, – уныло попыталась продолжить Ляля, но директор оборвал ее.
– Ваш главный врач в курсе. Он считает, что вас отправили в длительную научную командировку. И искать вас никто не будет: близких у вас нет, – теперь голос его звучал холодно и твердо. Ляля устало опустилась на диван. Она оцепенела, как животное, загнанное в ловушку. Та чернота на парковке никуда не делась. Она проникла в нее, образовалась внутри черной дырой и теперь высасывает из нее все силы и энергию. Монстр, шепнул ей внутренний голос, монстр во тьме… Ляля решительно встала.
– Мне нужно выспаться. А потом и поговорим.
Глава 8
Ночь Ляля провела в выделенной ей комнате. Она проснулась с решимостью снова встретиться с директором и высказаться категорически о своем «приглашении» на работу, но вместо директора в комнату к ней постучалась высокая крепкая женщина в медицинском халате.
– Доброе утро! – лицо женщины закрывала медицинская маска, видны были только темные глаза под нависшими веками. – В гардеробе вам приготовлена одежда. Можете переодеться. Завтрак сейчас принесут. Через час я вернусь и провожу вас в операционную. Операции начнутся через полтора часа.
– Какие операции? – опешила Ляля.
– Кесарево сечение. Их будет несколько, поэтому вам надо подготовиться к длительному процессу. Переодевайтесь, завтракайте.
– Но я не собираюсь никого оперировать! – возмутилась Ляля. – Что за бред? Кто эти пациентки, почему их надо оперировать, какие показания?
– Для вас это не имеет значение. Ваша задача провести операцию. Показание везде одинаковое – нарастающая гипоксия плода. Откажетесь – дети погибнут, – с этими словами женщина закрыла дверь.