Молк
Шрифт:
– Это просто… чудесно! – Молодому человеку захотелось с размаху швырнуть телефоны («По крайней мере, Ксюхин».) на жухлую траву и вдоволь по ним попрыгать.
Но вместо этого умиротворяющего действа Вадим направился в рощу. «Или это следует считать лесом?» Ему хотелось спокойно осмотреть изваяния.
«Да, „одумайтесь, одумайтесь, товарищ Тимофеев“, – вас, возможно, сейчас грохнут. Но ведь не факт».
В детстве Вадим обожал «Ивана Васильевича…», в том числе и из-за главного героя – инженера Тимофеева: мальчику было лестно носить с ним одну фамилию. Родители, а потом и друзья,
Одежда Вадима стала мокрой от пота.
«Представляю, как сейчас от меня несет».
Аромат рододендронов раздражал уже меньше, холод оказался даже приятен. Молодой человек шел не торопясь, стараясь уловить хоть какое-то движение ветвей или травы. Нет, здесь все словно вымерло.
Идолов оказалось восемь: один большой и семь маленьких. Маленькие «идолята» были сделаны из светло-серого камня. Грубо обтесанные, они лишь отдаленно напоминали человеческие фигуры. Высокий же «папа»-идол отличался от «детей» и материалом, из которого он был сделан (белый с розовыми прожилками камень показался Вадиму мрамором), и качеством.
«Как будто древнегреческая скульптура. В Эрмитаже такие видел, когда в Питер с Ксюхой гоняли. Аполлонов бюст».
Торс и нижняя часть белого идола оставались почти необработанными, но над его лицом неизвестный мастер потрудился на славу. Прямой нос, чуть сжатые губы, морщинка между ровных бровей, очевидно, кудрявые волосы. Но больше всего поражали глаза: взгляд идола был направлен на алтарь, но Вадим все равно поежился.
«Не хотел бы я, чтоб на меня так смотрели. С таким явным желанием сожрать».
Вообще, лицо белого идола было, пожалуй, красивым, но именно эта античная красота посреди мертвой тишины бессистемно разросшихся кустов выглядела жутко и противоестественно. Даже угнетающе.
«Тем более когда здесь похищают детей».
Вадим с усилием отвел взгляд от лица изваяния и принялся изучать содержимое алтаря. Угли как угли, давно остывшие. Подняв с усыпанной пожухлыми цветами земли ветку, молодой человек принялся осторожно их раскидывать. Среди углей попадались какие-то семена и мелкие косточки, вероятно, куриные.
«Зачем я это делаю? Хотя…»
На краю жертвенника обнаружился маленький кусочек красной ткани. Вадим осторожно подцепил его кончиками пальцев и, не придумав ничего лучше, спрятал находку под чехол своего телефона.
Больше ничего интересного на алтаре обнаружено не было. Вадим заметил только, что вся поверхность жертвенника когда-то была залита чем-то липким.
Вадим наклонился. В нос ударил все тот же запах рододендрона.
«Мед из него, что ли? Или варенье?»
Вадим теперь уже неспешно пошел в том направлении, куда ранее кто-то утащил Митю.
«Надо еще раз внимательно все осмотреть. Вдруг мы что-то упустили».
Молодой человек продвигался медленно, зорко смотря вокруг себя. Под одним из кустов что-то блеснуло. Вадим наклонился и поднял телефон Мити.
«Да, точно его. Этот чехол с Веномом».
Вадим уже хотел проверить, заблокирован ли гаджет, как услышал отдаленные крики. Кричала Оксана.
Молодой человек рванул на крик. Оксана
«Наверное, на пару лет меня помладше».
– Митя не появлялся? – с надеждой спросила девушка.
«Вопрос глупый, но понятный. Если бы это все оказалось дурацким розыгрышем, я бы даже не разозлился на Митьку».
– Нет, но я нашел его телефон. – Вадим посмотрел на парня.
– Сержант Дауров, – представился тот. Потом протянул Вадиму руку. – Фарид.
– Вадим. – Молодой человек пожал крепкую ладонь. Вид человека в форме подействовал на Вадима успокаивающе, хотя вряд ли сотрудник ДПС в одиночку смог бы быстро найти мальчика. – Возможно, в телефоне осталась какая-то информация. Или отпечатки пальцев на нем.
Фарид достал из нагрудного кармана белый носовой платок.
– Оберните. Проверят.
Вадим взял платок, но перед этим все же осторожно разблокировал телефон (пароль Митя не ставил) и просмотрел фотографии и сообщения. Ничего полезного.
– Ваша жена рассказала мне все. Но я думаю… – Парень с сомнением посмотрел на Вадима, будто оценивая, не обидят ли того его слова. – Мальчик не мог сам убежать и спрятаться?
Оксана, видимо, хотела возмутиться, но промолчала.
– Не мог, – сказал Вадим, хотя и не был уверен на сто процентов. «Хотя вообще, в чем можно быть уверенным на сто процентов?» – Мы едем на море. Митька очень ждал этой поездки, у него не было поводов сбегать. К тому же он – парень адекватный, никогда ничего такого, – Вадим сделал характерный жест рукой, – за ним не наблюдалось. Он просто захотел посмотреть идолов…
– Идолов? Вот этих? – Фарид бросил взгляд на изваяния и пошел к ним.
– Да. – Вадим пошел следом. – Это какие-то местные божества?
– Это – наша история, – почти с благоговением произнес парень. – Кстати, удивительно, что их никак не огородили. Они ведь – историческая ценность. Мой дед был директором краеведческого музея, так он рассказывал, что к нам часто раньше археологи приезжали на раскопки…
– Но здесь недавно приносили жертвы. – Вадим указал на алтарь.
– Может, шутил кто-то. – Фарид внимательно смотрел на жертвенник. – У нас в районе все жители либо мусульмане, либо христиане. Ну, и атеисты есть. О язычниках я ничего не слышал. В школе проходили, что раньше – много тысяч лет назад на этом месте жили разные племена. От них вот и остались их боги. Дед тоже изучал такие камни. У меня даже остались его папки с фотографиями их разными, которые он музею не оставил… Вы следов никаких не обнаружили?
– Никаких, хотя я сейчас внимательно все осмотрел.
– Давайте еще раз осмотрим. – Фарид задержал взгляд на белом идоле, но тут же отвернулся, как заметил Вадим, поморщившись. – И поедем в ближайший город. Напишите заявление, с поисковиками свяжемся. Найдем пацана, не волнуйтесь. У нас спокойный район.
Митя открыл глаза, щурясь от яркого света. Лучи послеобеденного солнца проникали в комнату через большое окно. Мальчик попытался подняться, но, почувствовав боль в затылке, со стоном положил голову на подушку.