Молк
Шрифт:
Оксана, вытирая слезы, торопливо достала телефон. В городе сеть прекрасно ловила.
– У них там только и разговоры о пропавших пацанах да о празднике, – сказал Петр. – У нас каждую первую субботу июля День города. А тут он на шестое выпал.
– И что? – спросил Вадим, смотря, как жена тщательно выбирала фотографию Мити и писала пост.
– Иван Купала же, – удивился невежеству самарцев Петр.
– У нас просто в городе любят этот праздник. – Михаил Иванович пододвинул к Оксане кружку с кофе и блюдце с печеньем. –
– Церковь сначала в Гражданскую сильно пострадала, – сказал Фарид. – А потом из нее склад сделали. А праздник популярен, ведь он древний. Дед говорил, что еще в языческие времена в нашей местности праздновали что-то вроде «Зрелости лета»…
– Какой же бред! – вдруг громко сказала слушавшая весь этот ликбез по истории Красногвардейска (а именно так назывался ближайший от места пропажи Мити город) Оксана и принялась жадно пить кофе.
– Что вы называете бредом? – серьезно спросил Фарид.
– Ну, вот это все – праздник лета, церковь… – Оксана подняла глаза на Фарида. – У меня брат пропал, понимаете?
– Понимаю. – Вадиму показалось, что молодой человек смутился.
– Простите нам нашу болтовню, – примирительно улыбнулся Михаил Иванович. – Я очень сочувствую вам, правда. И эти орлы, – мужчина указал рукой на Фарида и Петра, – тоже вам сочувствуют. Но такая у нас работа – мы не должны показывать свои эмоции.
Оксана посмотрела на Михаила Ивановича почти с дочерней любовью и кивнула.
– Вот и болтаем всякое. Тем более администрация обещала какой-то небывалый праздник. Говорят, за городом палатки уже поставили, карусели всякие. Я еще не видел, но соседи говорили, что там будет много интересного…
– Что может быть интересного, – даже слезы на глазах Оксаны высохли, тон ее голоса стал жестко-насмешливым, – в провинциальной тиши?
Почти книжное словосочетание «провинциальной тиши» было произнесено, как самый страшный диагноз городу Красногвардейску и его жителям. Вадим поморщился.
«Ну да, ты-то у нас столичная…»
Фарид только вздохнул. Но вот Петр на слова Оксаны одобрительно кивнул и даже улыбнулся.
– Да здесь всякое случается… – задумчиво сказал Михаил Иванович, отставив чашку. – В общем, брата вашего будем искать. Думаю, и вам хорошо бы объявления по городу расклеить. Ну, и вообще людей поспрашивать. Только, чтоб объявления распечатать, принтер нужен, а наш поломался.
– В музее был принтер. – Фарид достал свой телефон. – Там сейчас директором работает друг моего деда – Александр Евгеньевич. Он нам поможет.
– Я раньше с Пашей ходил купаться. Но он уехал на прошлой неделе. – Рома вел Митю по тропинке среди густо разросшегося кустарника и невысоких деревьев. Лучи
Тропинка начиналась сразу за домом, где оказался Митя.
«Очень удобно – до озера рукой подать», – объяснил гостю поневоле Рома.
Рома выдал Мите свои новые оранжевые плавки, но Митя был уверен, что Оксана бы все равно убила его за «антисанитарию». И за то, что взял что-то у малознакомых людей. А еще за то, что пошел купаться без взрослых.
«Вон Рому одного спокойно отпускают, а меня нет… Надо маме будет сказать. И Ксюше. И Ксюше надо будет позвонить. Потом».
Чаепитие совершенно умиротворило Митю. И головная боль, и все переживания относительно поисков сестры исчезли. Его даже не смущала собственная грязноватая (после падения в роще) одежда. Мальчик спокойно шел за новым знакомым, слушая его рассказы.
– Там сейчас, наверное, никого нет, – говорил Рома. – Там вообще народу мало всегда, а сегодня же не выходной… Вот какое у нас озеро – смотри!
Рома отступил, с гордостью указывая Мите куда-то вперед. Мальчик сделал шаг вперед и радостно выдохнул:
– Ничего себе!
Вид открывался потрясающий: ровная, почти зеркальная поверхность озера блестела под лучами солнца.
Окруженное зеленью деревьев и кустов, оно, казалось, специально спряталось от посторонних глаз.
Но, вопреки предположению Ромы, люди на озере были. Митя заметил небольшую группу детей (почему-то только мальчиков), плескавшихся возле самого берега.
– Пойдем к ним? – Рома нетерпеливо потянул нового приятеля за рукав футболки.
Мальчики быстро спустились по довольно крутому склону и оказались на небольшом пляже.
Компанию детям составлял невысокий, крепкий мужчина, с плеч которого некоторые из них по очереди со смехом и визгом ныряли. Другие же играли с большим надувным мячом.
Митя замер, с искренней завистью глядя на ныряющих счастливцев. Ему очень захотелось тоже прыгнуть с плеч мужчины («взлететь»), но просить об этом незнакомого человека казалось неловко.
Рома тем временем резво сбросил с себя одежду и весело ринулся в толпу купающихся. Митя последовал за ним.
«Интересно, а Рома тоже будет прыгать?»
Рому заинтересовал мяч: полупрозрачный, с красными и синими полосками, он действительно был неплох. Но Митя хотел другого.
«Наверное, они все – его друзья, поэтому он так по-доброму к ним относится. Ну, или они его родственники. Но они точно давно знакомы и хорошо общаются. А я? Он меня не знает, захочет ли он? Вон даже Вадим не особо был рад, когда я попросил его. Спрыгнуть с его плеч. Месяц назад на Волге. Понял, что ему не понравилось. Почему-то. И папа… Не важно. Но этот мужчина так рад всем им! Чем я хуже?!»