Молли
Шрифт:
– Привет, – повторил голос.
Повисла пауза. Молли переступила с ноги на ногу, выжидая. Зачем взрослому заговаривать с ней, да еще прятаться? Невозможность увидеть собеседника начинала жечь, как уголек в ладони. Любая тайна действовала на Молли как приоткрытая дверца шифоньера на кошку. Любая тайна должна быть раскрыта здесь и сейчас, иначе не видать ей покоя.
– Вам, наверное, нужна помощь? – наконец догадалась она.
Незримый собеседник снова кашлянул, словно собираясь с духом, спросил вместо ответа:
– Скажи,
– Ну… у меня было кое-какое дело. Но если вам нужна помощь…
– А хочешь, поболтаем?
Молли помолчала, чувствуя, что уголек любопытства разжигается, потом глянула в оба конца дороги.
– Хочу.
Мама схватилась бы за сердце, узнай она о подобном диалоге. Но это только потому, что она не слышала его голоса. А Голос этот разоружал любые подозрения, он лучился круглым благодушием и кроме улыбки других эмоций не вызывал.
– Я подумываю прикупить неподалеку ферму, – сообщил незнакомец небрежно, – хожу вот, присматриваюсь, знакомлюсь с будущими соседями. Ты где-то рядом живешь?
– Да вон там, – Молли махнула в сторону дома, гадая, видел ли жест собеседник.
– Наверное, всех в округе знаешь?
– Нет, только старого Рольфа.
– И больше никого? А с другими детьми не играешь?
– Другие далеко. У нас школа за две мили отсюда. Но мама иногда разрешает мне съездить к кому-нибудь из одноклассников.
– А! Значит, у тебя есть мама?
Вопрос насмешил Молли.
– Конечно, у всех есть мама!
– А как ее зовут?
– Элли.
В кустах раздался радостный вскрик, который тут же пресекся. После короткой паузы собеседник переспросил нарочито равнодушным тоном:
– Как ты говоришь, Вилли?
– Вилли – мужское имя, – со смехом поправила Молли. – Мою маму зовут Элли! Она учительница.
– Так-так-так-так… Стало быть, учительница… Наверное, хорошая?
– Очень, только двойки мне часто ставит.
– Ничего не поделаешь, – мудро изрек невидимка, – таков гранит науки. А чем еще занимается твоя мама?
– Всем! – отрезала Молли. – Готовит, стирает, убирает, ухаживает за Тотошкой…
Кукуруза вновь огласилась радостным возгласом. Возглас мгновенно сменился сухим покашливанием. Молли тщетно силилась вспомнить, где же слышала этот голос. Его и голосом-то назвать было трудно, звук больше напоминал не то скрип веток по стене дома, не то шелест сухого сена. Шелест, который дышал теплом, как нагретое солнцем пшеничное поле.
– Кто такой этот Тотошка, твой брат? – предположил собеседник.
Молли хихикнула над наивностью взрослого человека.
– Разве могут человека звать Тотошкой? Это наш пес. Он уже старенький, мама говорит, он скоро умрет.
– Как умрет?! – вскричали в зарослях.
Молли помедлила, удивляясь такой реакции.
– Все собаки умирают, – медленно повторила она слова мамы. – Наш Тотошка не исключение.
– Ай-яй-яй, –
Молли молчала в замешательстве, не часто встретишь взрослого, который так переживает о чужих собаках.
– Я тоже очень расстроилась, – призналась она. – И мама. Только она не подает виду. А я уж подумала, вы знаете Тотошку.
–Я… Что? Нет-нет, конечно нет, просто… – И закончил с неподдельной горечью: – Это всегда так грустно, когда твой любимец уходит из жизни.
Молли понимающе кивнула.
– А почему вы прячетесь?
– Прячусь? – вздрогнул незнакомец. – Почему прячусь? Я не прячусь. Я просто… Я спал! Полежу немного и пойду дальше по своим делам.
– Спали в кукурузе? Если дядя Рольф увидит, он может бросить в вас что-нибудь тяжелое.
– Неужели бросит? – заволновался собеседник.
– Дядя Джон, говорят, больше не ходит этой дорогой.
Кусты зашевелились. Молли вглядывалась в мимолетные просветы, таинственный незнакомец оставался незримым. Когда возня прекратилась, взволнованный голос продолжил:
– Если увидишь его, предупредишь меня?
Молли кивнула, тут ее не нужно было уговаривать.
– Если подойдет, мне тоже достанется. Он меня не любит.
– А расскажи немного о себе, как твои дела, чем сейчас занимаешься?
– Пытаюсь спасти Тотошку, – раскрыла карты Молли.
Неизвестный заметно оживился:
– Вот как? И что же, ты знаешь как?
Произнесено это было с таким искренним участием, что девочка сразу ощутила в нем сообщника. Недолго она размышляла, говорить ли все начистоту, что-то подсказывало, ей встретился наверное единственный взрослый, который не станет смеяться и называть ее маленькой фантазеркой.
Молли чуть приблизилась и сказала шепотом:
– Надо вернуть его в Волшебный мир.
– И только-то? – обрадовался незнакомец.
Девочка ожидала какой угодно реакции, но не такого явного облегчения. Она облизнула вмиг пересохшие губы.
– Значит… Вы тоже верите в Волшебный мир?
– Я-то? – весело воскликнул тот. – Да я верю вообще во все волшебное!
– Во все – во все?
– Абсолютно!
– Везет! А в то, что птицы умеют говорить, верите?
– Иные болтают так, что уши хочется заткнуть!
– И мыши?
– Без умолку!
– А собака может полететь?
– Не хуже любого а-э-ро-пла-на!
– И вон та ржавая бочка может пуститься в пляс?
– Только скрип будет стоять!
Молли звонко рассмеялась. Незнакомец издал хрипловатый смешок.
– Значит, вы мне поможете? – спросила она в радостном предвкушении.
– Ну конечно! Вот только…
– Что?
Незнакомец замялся. Потом стебли зашевелились, его голос приблизился, перешел в доверительный шепот:
– Должен признаться, я раньше виделся с твоей мамой.