Молния
Шрифт:
Клитман незаметно утер большим пальцем слезы, которых он не мог сдержать.
До возвращения группы поиска оставалась одна минута.
Механизмы гудели и щелкали.
– 4 -
В три часа пополудни, в пятницу, тринадцатого января, белый пикап въехал на поливаемую дождем стоянку мотеля и остановился рядом с «Бьюиком», на котором были номера «Ниссана». Грузовику было лет пять-шесть. Дверь со стороны пассажира была прогнута и покрыта пятнами ржавчины. Владелец явно не торопился ремонтировать
Лора наблюдала за грузовиком из окна, слегка раздвинув занавески. В одной руке она держала «узи».
Фары грузовика моргнули и погасли, остановились стеклоочистители, и через секунду блондинка в мелких кудряшках вылезла из машины и направилась прямо к дверям номера Лоры. Она постучала три раза.
Крис стоял у двери в ожидании знака матери.
Лора кивнула.
Крис открыл дверь и объявил:
– Привет, тетя Тельма. Ну и уродский у вас парик.
Тельма вошла внутрь, крепко обняла Криса и сказала:
– Спасибо за комплимент. А что, если я скажу тебе, что у тебя от рождения самый уродливый носище и что тебе от него не так-то просто избавиться, это тебе не парик? Ну, что ты на это скажешь? Что, отвечай?
Крис хихикнул.
– Ничего не скажу. Потому что я знаю, что у меня аккуратный носик.
– Это ты называешь аккуратным? Боже, ну и самомнение у тебя.
Она выпустила его из объятий, взглянула на Штефана Кригера, который занимал один из стульев у телевизора, затем повернулась к Лоре.
– Шейн, ты видела, на какой развалюхе я приехала? Ну что, здорово я придумала? Я уже было чуть не поехала на «Мерседесе», но потом сказала себе: «Тельма, – меня зовут Тельма, – так вот, я сказала, Тельма, а что подумают, когда ты подъедешь к этому паршивому мотелю на машине, которая стоит шестьдесят пять тысяч долларов?» Тогда я попробовала одолжить машину у дворецкого, так вы думаете, на чем он ездит? На «Ягуаре». Беверли-Хиллз – это чистый сумасшедший дом. Пришлось мне одолжить грузовик у садовника. И вот я здесь с вами. Как вам эта маскировка?
На ней был кудрявый светлый парик, блестевший капельками дождя, очки в роговой оправе, а во рту вставные зубы, от которых у нее образовался неправильный прикус.
– А тебе идет, – пошутила Лора.
Тельма вытащила изо рта зубы.
– Послушай, как только я одолжила колымагу, на которую никто не посмотрит, я подумала и о себе, ведь я звезда и все прочее. А так как газетчики уже докопались, что мы с тобой подруги, и уже приставали ко мне с разными вопросами о тебе, знаменитости и классному стрелку из автомата, я решила прибыть сюда инкогнито. – Тельма бросила сумку и вставные зубы на кровать. – Это все я придумала для одной моей роли в ночном клубе и уже попробовала выступать в таком виде в Лас-Вегасе, всего восемь раз. Это был полный провал, так я не понравилась. Публика меня чуть не разорвала, Шейн, они позвали охранников при казино и требовали, чтобы меня арестовали, они кричали, что таким, как я, нет места на земле… Да, здорово мне тогда
Она неожиданно смолкла и разразилась слезами. Она бросилась к Лоре и обняла ее.
– Когда я узнала о Сан-Бернардино, о стрельбе из автоматов и в каком виде твой дом у Биг-Бэр, я подумала, что ты… или Крис… я страшно беспокоилась…
В свою очередь крепко обнимая Тельму, Лора сказала:
– Я тебе обо всем расскажу, самое главное, что мы живы и, может быть, даже сумеем выбраться из западни.
– Почему ты мне не позвонила, глупышка?
– Я тебе позвонила.
– Только сегодня утром! Через два дня после того, как о тебе столько написали газеты. Я чуть не сошла с ума.
– Прости меня. Надо было сделать это раньше. Я просто не хотела тебя ни во что впутывать.
Тельма неохотно разжала объятия.
– Дурочка, раз это касается тебя, то, значит, и меня тоже, и никаких разговоров. – Она вытащила бумажную салфетку из кармана замшевого жакета и промокнула глаза.
– У тебя есть еще одна? – спросила Лора.
Тельма протянула ей чистую салфетку, и они обе высморкались.
– Мы, тетя Тельма, были в бегах, – объяснил Крис. – А когда ты в бегах, трудно поддерживать связь с людьми.
Тельма глубоко, прерывисто вздохнула и спросила:
– Ну, Шейн, показывай, где ты держишь коллекцию отрубленных голов? Может, в ванной? Я слышала, что одну ты забыла в Сан-Бернардино. Как же ты так? Это что у тебя – новое хобби, или ты всегда была неравнодушна к головам, отделенным от туловища?
– Я хочу тебя познакомить, – сказала Лора. – Тельма Аккерсон, это Штефан Кригер.
– Рада познакомиться, – сказала Тельма.
– Простите, что не могу подняться, – сказал Штефан. – Я еще неважно себя чувствую.
– Прощаю. Если вы терпите меня в таком виде, то о чем уж говорить.
Обращаясь к Лоре, Тельма спросила:
– Он тот самый, о ком я думаю?
– Да.
– Твой хранитель?
– Да.
Тельма подошла к Штефану и громко расцеловала его в обе щеки.
– Не представляю, откуда вы и кто вы такой, Штефан Кригер, наплевать на это, но я благодарна вам за то, что вы столько раз спасали мою Лору.
Она присела в ногах кровати рядом с Крисом.
– Послушай, Шейн, этот мужчина прямо неотразим. Ты только посмотри, какой это красавчик и силач. Признайся, Шейн, ты, наверное, сама его подстрелила, чтобы он не удрал. Он выглядит настоящим ангелом-хранителем.
Штефан смутился, но Тельму нельзя было остановить.
– Вы, Кригер, очень интересный мужчина, и вы мне обязательно расскажете о себе. Но сначала вот тебе деньги, которые ты просила, Шейн.
Тельма открыла свою объемистую сумку и вытащила оттуда толстую пачку стодолларовых купюр.
Разглядывая деньги, Лора сказала:
– Тельма, я просила у тебя четыре тысячи. А тут, по крайней мере, в два раза больше.
– Тут десять или двенадцать. – Тельма подмигнула Крису. – Когда мои друзья в бегах, у них должно быть первоклассное обеспечение.