Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества
Шрифт:
"Бытие вне рефлексии" — область религии, т. е., согласно Гегелю, отношение человека к миру, которое дано не в мысли, не в представлении, а в переживании.
В полемике с современной ему философией Гегель подчеркивает, что происходящее в религии возвышение человека идет "не от конечного к бесконечному, ибо они лишь продукт рефлексии и, поскольку они таковы, их разделение абсолютно, но от конечной жизни к жизни бесконечной…" [10] . В этой бесконечной жизни прекращается разделенное частичное бытие частей, т. е. и человека; "ограниченная жизнь возвышается до бесконечного; и только благодаря тому, что конечное само есть жизнь, оно несет в себе возможность возвыситься до бесконечной жизни" [11] . И Гегель описывает то, как должно происходить это самовозвышение конечной жизни к бесконечной. "Если… человек полагает бесконечную жизнь как дух целого вне себя, так как он сам есть ограниченное, и одновременно самого себя
10
Там же. С. 197.
11
Там же. С. 198.
12
Там же. С. 197.
Переход от субъективного идеализма к объективному связан с ответом на философский вопрос об отношении к действительности, к бытию, существующему независимо от сознания. Вместе с тем это вопрос об отношении к философскому материализму (независимо от того, формулируется он открыто или замалчивается) Субъективный идеализм Канта, по глубокой характеристике Ленина, представлял собой колебание между материализмом и идеализмом, компромисс между ними. Ленин пишет: "Когда Кант допускает, что нашим представлениям соответствует нечто вне нас, какая-то вещь в себе, — то тут Кант материалист. Когда он объявляет эту вещь в себе непознаваемой, трансцендентной, потусторонней, — Кант выступает как идеалист" [13] .
13
Ленин. В. И. Полн. собр. соч. Т. 18. С. 206.
Как известно, в своем "Наукоучении" Фихте отказался от компромисса ради радикального и последовательного субъективного идеализма. Гегель и Шеллинг, преодолевая Канта и Фихте, стремятся к объективно-идеалистическому решению проблем философии. И поскольку в истории философии широко распространено мнение, что Гегель в этом отношении был-де учеником и продолжателем тенденций Шеллинга, мы вынуждены, наряду с анализом общего вопроса, кратко рассмотреть их отношение друг к другу (подробное сравнение взглядов Шеллинга и Гегеля будет дано в следующей главе при анализе их сотрудничества в Йене и критического преодоления Гегелем шеллинговского типа диалектики).
Со всей определенностью можно сказать, что первая попытка Гегеля построить систему объективного идеализма возникла не под влиянием Шеллинга, а органически выросла из социально-исторической позиции Гегеля, из возникших здесь противоречий. Разумеется, в еще меньшей мере можно говорить о влиянии Гегеля на Шеллинга. Объективный идеализм Шеллинга возник из стремления дополнить диалектику Фихте натурфилософией. Потребовался сравнительно большой промежуток времени, прежде чем Шеллинг осознал противоположность своей концепции диалектики диалектике Фихте (этому, очевидно, способствовало личное общение с Гегелем). Таким образом, развитие взглядов этих двух выдающихся представителей объективного идеализма в классической немецкой философии на первый взгляд осуществляется параллельно.
Но это лишь видимость. Самообман Шеллинга и Гегеля относительно теснейшей связи их философского развития в иенский период, длившийся несколько лет, не должен скрывать от нас реальное положение дел. В действительности в разработке объективного идеализма оба философа шли противоположным путем; их сотрудничество в иенский период было лишь точкой переселения все более расходящихся путей, причем необходимость совместной борьбы против субъективного идеализма скрадывала зарождавшуюся уже тогда противоположность их взглядов.
Говоря кратко и схематично, для объективного идеализма существуют два возможных теоретических подхода к проблеме объективной действительности (конечно, и тот и другой дают лишь видимость решения, здесь мы ставим задачу лишь дать их сжатую характеристику). Одна возможность выявлена Гегелем во франкфуртский период. Эмпирическая действительность понимается, подобно Канту и Фихте, как продукт "полагания" философского субъекта. Поэтому-то
Другая форма объективного идеализма развернута в гегелевской философии. Программа этой философии представлена Гегелем в "Феноменологии духа", где подчеркивается, что задача философии — превратить субстанцию в субъект; весь мир должен быть рассмотрен в этой философии как самопорождение и самопознание духа, причем любая ступень развития объективной действительности оказывается лишь различной по форме ступенью "отчуждения" (EntaiiBerung) духа. Тем самым все отноШения субъективности и объективности ставятся на голову и искажаются даже в мелочах, что мы увидим, когда будем рассматривать критику Марксом "Феноменологии духа". Здесь необходимо лишь отметить, что, несмотря на все идеалистические искажения, именно эта форма объективного идеализма смогла сделать большой шаг вперед в разработке диалектики прогресса человечества, закономерностей природы и истории, именно эта. форма объективного идеализма содержала в себе элементы и тенденции, которые позволили в последующем осуществить материалистическое переворачивание ее с головы на ноги. Иные формы объективного идеализма с неизбежностью реакционны.
Предваряя последующее исследование, можно сказать: развитие взглядов Гегеля идет в направлении от реакционной версии объективного идеализма к его прогрессивной версии, в то время как развитие взглядов Шеллинга шло в противоположном направлении. Мы покажем, что вначале Шеллинг совершенно наивно встраивает натурфилософию в теорию познания Фихте и в своих первых натурфилософских работах близко подходит к материа-лизму, что никогда не было присуще Гегелю. Однако, будучи неспособным достичь подлинных вершин идеалистической диалектики (а также будучи крайне поверхностно знаком с проблемами общества и истории), Шеллинг все более тяготел к тому решению проблем объективного идеализма, которое характерно для периода кризиса взглядов Гегеля во Франкфурте.
Кризисный противоречивый характер мышления Гегеля во Франкфурте обнаруживается и в немногих сохранившихся фрагментах его системы. Интересно, что Гегель даже в эти кризисные периоды мышления, когда он пользуется крайне экзальтированными, иррационалистическими, мистическими формулировками, не утрачивает философски трезвого взгляда. Он скорее готов признать такие мысли, которые находятся в кричащем противоречии с его мистическими постулатами, чем отдаться полностью мистическому иррационализму. Мы показали, что главный смысл гегелевского фрагмента заключается в снятии философии в религии. Мы показали также, что это снятие содержит в себе одновременно выход за пределы мышления, рефлексии. Интересно, что Гегель именно тогда, когда выходит за пределы мышления, стремится определить, что же означает поклонение богу, то он вновь неосознанно вносит в понятие поклонения философские категории и тем самым разрушает весь свой религиозный иррационализм. Здесь он говорит, что человек в религиозной сфере "полагает" в некой своеобразной форме, "вне себя", как бесконечную жизнь, так и самого себя, что религиозная жизнь является лишь результатом философской активности субъекта — или, если использовать терминологию "Феноменологии духа", просто "одной из форм сознания".
Второе противоречие между системой и методом гораздо более важно и влечет более значительные последствия. Мы показали, что Гегель отводит философии лишь негативную роль подготовки н религиозной жизни, предоставляя ей самой проложить путь к критическому снятию себя. Подчеркивая эту необходимость, он придает большое значение тому, что путь чисто философского мышления — это путь, связанный, как он скажет позднее, с "дурной бесконечностью", лишь с бесконечным прогрессом, понятием, выдвинутым в философии Канта и Фихте. В этой рукописи Гегель полностью отождествляет философию с тем, что он несколько позже, в Иене, назовет "рефлексивной философией" (весьма характерно, что это отождествление вновь появляется в "позитивной философии" позднего Шеллинга и направлено против Гегеля).