Молох
Шрифт:
— Например?
Диггер жестами показал петлю вокруг шеи и высунул язык. «Ну и зрелище», — скажу я вам. Такой язык можно спокойно закинуть за спину. Я принялся ржать. Глыба сделал тупое лицо, затем сам загоготал так, что в лазарете показалась голова медсестры, на лице которой запечатлелись все человеческие страхи. Девушка закрыла дверь и мы ещё пуще рассмеялись. Палата № 6: «Мама, мы все тяжело больны».
— Смех смехом, а теперь ближе к делу — Глыба принялся вытирать слёзки. — Ремингтон у тебя пропал. Сожалею. Но он тебе не понадобится, когда ты вступишь на порог Чернышевской. Тем паче.
— У меня и патронов
— Поведаю секрет. У меня раньше была лёгонькая винтовка, я ей дал имя Женя. Так мою сестру звали. Родители ушли рано из жизни, я их и не помню, поэтому мы вдвоём остались сами себе на попечение. Мы находились на Гражданском, когда сирена оповестила о приближении ракет. Тогда ещё совсем детьми были. Я успел скрыться в метро, в той чудовищной давке, в которой по раскалённому асфальту людей живьём размазывали, словно червей каких-нибудь, а Женя. Она…
— Мне жаль… Поделился бы своим злоключением, но я — выводок метро.
— Да. Уф, от темы снова ушли. Короче, нож у тебя тоже забрали, по-видимому, потерял. Фанатик то расово-верный оказался — по карманам лазить не стал. Фонарик и сомовская граната на месте. Граната тебе не понадобится, обменяешь её у медиков на продовольствие. Недельку точно будешь не нуждаться в еде. С питьём труднее, сам знаешь. Отлежишься день в лазарете и в путь.
— А как ты, Глыба?
— Считай, что я себе тоже день отдыха взял. Вернусь на Лесную. Нажраться хочется, не представляешь. Таких людей потеряли. Горец. Град. Град мне как родным братом был. Ах да, и это — задницу твою больше прикрывать не смогу, так что будь начеку.
— Спасибо тебе ещё раз, друг.
— Да пошёл ты — Глыба сделал непревзойдённую улыбку и таки обнял меня.
— Слушай, а почему ты сказал Кузнецу, что я умер?
— Опасный тип — почесал репу диггер. — Не стоит допустить того, чтоб посторонние люди знали о том, что ты живой. Есть в тебе какая-та тайна, Молох. Тайна…
Последнее слово ещё долго крутилось у меня в голове. Отскакивало от стен и возвращалось обратно в уши, несмотря на то, что Глыбы уже давно не было. Я понятия не имел, сколько сейчас времени, но решил вздремнуть. Внутренние часы подсказывали, что вечерело. И вообще, утро вечером мудренее. Вот Дьявол, а умные были эти давние! Это у нас в метро 99 процентов необразованных, хотя на многих станциях присутствуют школы, обучают беспризорников. Но это уже не то. Образовательная система полетела в тёмную пучину, как и всё наше светлое будущее. «В тартарары», — вспомнил я умное словечко. Так, рассуждая о насущном, я не заметил, как угодил в объятия Морфея.
Никаких снов, воспоминаний. Глыба словно накаркал, хотя был прав — без посторонний помощи вспомнить, что происходило дальше я не смогу. Утром следующего дня ко мне зашёл диггер, передал авоську с продуктами. Дабы не тратить лишнее время, Глыба сам обменял мою гранату на тушёнку, несколько буханок хлеба, маленькую бутылочку воды и сгущёнку. Откуда он взял сгущёнку — ума не приложу. Наверняка, приобретение стоило ему патронов из собственного кармана. Ко всему прочему, сверху лежал охотничий нож, точь-в-точь копия моего утерянного.
Солдат вновь проконсультировал меня по поводу завтрашнего дня. Ровно в полдень я должен быть на Волковской где-то в середине станции. Так как
— Молох, мне ещё кое-что всучили за пару патронов — улыбнулся Глыба.
Солдат достал стеклянную бутылку с прозрачной жидкостью. В ней спирт, разбавленный с водой. Диггеру стоило немалых усилий обменять такую дуру у медиков на целый магазин к М-16.
— Да ты грёбаный старик Хоттабыч — я не мог сдержать сияющего вида на своей роже.
— А что? Вдруг не увидимся? — подмигнул мне собутыльник.
После спирта потянуло в сон. Я надеялся вернуться в Токсово, но не выходило. Странная штука — мозг, ничего не добавишь. А ведь память — единственный рай (ад?), из которого нас не могут изгнать. Но попасть туда обратно не представлялось возможности.
Ночью я проснулся от дикого сушняка, отпил немного воды из своих запасов и лёг на кушетку. Не уснуть, а вставать рано. Время за полночь. Не знаю, сколько я так пролежал: минуту, пять, десять, час? И тогда мои глаза широко закрылись.
Я смотрел на себя со стороны, от третьего лица. Незабываемое ощущение полёта, словно душа вылетела из тела и парила над землёй. Было темно, но я видел под собой головной вагон Сапсана, заваленный набок. В нём бездыханно лежали мы с Ритой в обнимку, Первый и Второй. Стёкла вылетели, на них кровь. Кровь и на рычаге тормоза, на том месте, где должен был быть номер 5. Но боец как сквозь воду просочился. Я не верил своим глазам. Получалась бессмыслица, ведь ДОЛЖНА быть концовка у этого путешествия. Должны быть живы как минимум я, Рита и номер 1.
Страшная тайна подкралась ко мне исподтишка. Вдруг происходящее — часть другой истории? Или же путь до Девяткино, увиденный мною на Гражданском Проспекте несколько дней назад — плод моего воображения? И на самом деле всё закончилось в этом месте, в это самое время. Выходит, я мёртв, а постъядерное метро — это чистилище.
Послышался вой. Ощущение, будто по внутренностям растеклось 220 вольт. Через минуту вагон Сапсана со всех сторон сцепила в кольцо стая диких волков с брызжущей изо рта кровавой пеной…
— Успокойтесь, это всего лишь дурной сон — передо мной стояла женщина в медхалате.
— Где я?
— Всё там же, на Площади Ленина в лазарете. Я услышала крики и прибежала.
— Да, дурь — стал я приходить в себя, хотя пульс и дыхание зашкаливало. Выбираться из преисподни мне приходилось не в первой. — Сколько сейчас время?
— Без пятнадцати шесть. Вам надо собираться, больной.
Медсестра кокетливо подмигнула, после чего направилась к выходу. Я узнал девушку — именно её мы с Глыбой напугали. Занимательная, однако, метаморфоза. В последующие пару минут я нацепил обмундирование, перевязал кирзачи, захватил фонарик, нож, авоську и самое главное — депешу с паспортом. С ума сойти, как они вообще до сих пор при мне? И не очень то я смахиваю на студня, но что поделать? Не рискует тот, кто не пьёт спирта с… Тьфу ты! Всё переврал!