Молот Солнца 3: Сердце Дракона
Шрифт:
— Дядечки, милые, хорошие, мы не хотели делать ничего плохого! — голосил Битер Сью.
— Дяденьки, только не убивайте нас! — блажил Клив, прекрасно понимая, что такой исход событий для них вполне вероятен.
Неизвестно из каких туманных далей пришло сюда это племя, и могло оказаться и так, что оно и слыхом не слыхивало о каких-то там договоренностях между местных «стикори» и поселенцами. Тем более, что языка поселенцев они не понимали, а мальчишки, как выяснилось, не понимали их собственного языка.
А увидев висящую на перекладине освежеванную человеческую тушу без головы и кожи,
Но в тот момент мальчишки буквально приготовились к жуткой смерти. Но им всего лишь надавали подзатыльников и накормили какой-то горячей и очень вкусной похлебкой с кусками форели.
Одна женщина принялась их о чем-то расспрашивать, но они только разводили руками, не понимая ее слов, но, когда она грязно выругалась на языке племени дяди Пи-Ну, Битер Сью так и подпрыгнул от радости.
— Кахука ада! — заорал он, не зная, что еще можно сказать. — Кахука ада! Я все сказал, и все это правда!
Женщина рассмеялась.
— Что — правда? — спросила она, закончив смеяться. — Ты же так ничего и не сказал, маленький засранец!
И Битер Сью, с трудом подбирая слова, поведал ей, что они с приятелем хотели навестить дядю в лагере «стикори» в нескольких милях отсюда, но племя уже ушло, и они просто отправились на разведку, где и были пойманы за уши, в прямом смысле этого слова.
Так они и разговорились. Женщину звали Алуя, ей было двадцать семь лет, и родом она была как раз из племени дяди Пи-Ну, потому и знала их язык. Она и маму Битера Сью помнила, и даже была на ее свадьбе с плотником Габером. А потом она и сама вышла замуж за мужчину из другого племени, а мама Битера Сью подарила ей на свадьбу одно из изделий своего мужа. И как бы в доказательство этого она показала мальчишкам стул, в котором Битер Сью без труда узнал работу своего отца. Хороший то был стул, очень крепкий. Столько лет прошло, а он даже не раскачался…
Сообразив, что убивать их тут никто не будет, как не будут и вывешивать их освежеванные трупы сушиться на солнышке, Битер Сью осмелел и принялся расспрашивать Алую о «камне ледяного дракона». Но она в ответ только хмуро покачала головой — ни о чем подобном она никогда не слышала. Тогда Клив спросил ее о древнем городе, что спрятан за белыми скалами.
Об этом Алуя тоже ничего не знала, но посоветовала поговорить на эту тему со стариком Диу — уж он-то помнит целую кучу всяких сказочных историй, к тому же знает язык поселенцев. И сама проводила мальчишек на другой край лагеря, где и находилась маленькая избушка старика Диу.
Он действительно оказался старым! Это был неандер, и хотя эти сапиенсы вообще отличались долголетием, но Диу, похоже, переплюнул всех. Лет ему было далеко за полторы сотни, но за эти годы он умудрился не растерять своих длинных густых волос, и они ниспадали белоснежно-седыми струями ему до самого пояса. Усы и борода свивались в единую толстую прядь, которая удобно возлежала
— Чистой воды и крепких зубов вам, дедушка, — приветствовал старика Битер Сью теми словам, какие было принято говорить в племени дяди Пи-Ну.
Старик недовольно глянул на гостей, оскалился и постучал ногтем по белым зубам.
— Зубы у меня все еще крепкие, как клыки раптора, — проскрипел он по-шэндийски. — А сырую воду я не пью уже много лет… — он показал мальчишкам свою чашку. — Только настой листьев дерева Скручч. Ты видел мертвую обезьяну у ворот? Они постоянно жуют эти листья могут жить до двух сотен лет… Если им, конечно, не отрезать головы и не сдирать шкуру! Попробуй, малыш, и может быть ты тоже сможешь прожить две сотни лет…
С этими словами старик протянул Битеру Сью свою чашку. Мальчишка осторожно взял ее и глотнул горячий напиток. Он чуть горчил, но в целом был весьма неплох. Клив тоже попробовал немного и довольно покивал.
— Вкусно, дедушка…
— Вы что-то хотели спросить у меня, сорванцы? Или просто так пришли, попить мой «скруччитин»?
— У них есть вопросы про город за белыми скалами, дядя Диу, — сказала Алуя за мальчишек.
Седые брови старика даже зашевелились от удивления, в выцветших глазах блеснули огоньки интереса.
— Никто никогда не был за белыми скалами, — отозвался он. — Но я слышал про одного грила, который всю жизнь хотел там побывать, и даже набрал себе в отряд желающих разделить с ним все тяготы этого пути… Как же его звали? — старик задумчиво пыхнул трубкой. — Кажется, это был Прит… Да, точно — Прит! В свой тридцатый день рождения он ушел к белым скалам с целым отрядом, но оттуда уже не вернулся. А примерно через полгода в наш лагерь приплелся израненный неандер, который уходил вместе с Притом, и сообщил, что весь отряд погиб при попытке взобраться на стену неприступных гор. Кто-то разбился, сорвавшись в пропасть, кого-то растерзали птерки, а кто-то оказался в пасти страшного чудища, что живет на тех скалах. Зубы у него как иглы, и торчат в разные стороны — так что если чудище тебя ими прикусит, то сорваться с них у тебя уже не получится…
Битер Сью с Кливом, да и Алуя вместе с ними, слушали старика Диу, затаив дыхание. А тот не торопился. Закусив длинный мундштук своей трубки, он некоторое время старательно пускал дым, пока вся его голова не скрылась в густых клубах. И только затем из этих клубов донесся его сиплый голос:
— Тот неандер видел, как чудище, которого они назвали иглозубом, сожрало Прита. Хрум-хрум-хрум!.. Трижды сомкнулись его челюсти, и с первого раза Прит остался без головы, со второго его проглотили по пояс, а уж после третьего раза он исчез в пасти вместе с сапогами… Дожидаться такой же участи неандер не стал — быстренько спустился по веревке со скалы и затаился в кустах вместе с парой сапиенсов из их отряда… Заночевать им пришлось в какой-то пещере. Иглозуб — очень крупная тварь, и пробраться в такую узкую щель не смог, и это их спасло. Но иглозуб подстерегал их снаружи, и они не могли выбраться из пещеры…