Молот Солнца 3: Сердце Дракона
Шрифт:
Дикарь подался вперед, привстал даже, всматриваясь вдаль.
— Что бы там ни было, нас это не касается, — все так же ворчливо заметил Гнут Лимос. Смотреть туда, куда указывал Ластер, он даже не стал.
— Боюсь, что может и коснуться, — возразил грил. — Мне показалось, что я заметил повозки. Там идет какая-то возня, Дикарь, и я боюсь, что они нас тоже заметили…
Они продолжали двигаться вперед, и вскоре достаточно ясно стало видно, что в том месте действительно идет битва. Сначала Дикарь решил, что это на какой-то крошечный торговый караван напали равнинные ящеры, и хотел убраться подальше
Фургонов, на которые произошло нападение, было всего три, и в силу малого своего количества выстроиться кольцом они не могли, поэтому заняли оборону в форме немного изогнутой линии. Несколько арбалетчиков, укрывшись за фургонами, время от времени пускали стрелы в противника, который, встретив явно неожиданный отпор, теперь откатился от фургонов на расстояние полета стрелы.
Нападающих было около десятка, и сейчас, по мере приближения, Дикарь хорошо различал, что это не ящеры. Точнее, ящеры тоже там были, но их использовали в качестве транспортного средства — кое-кто из нападавших сидел верхом на орнитомимусах в специальных седлах. Но таких было трое или четверо, остальные же были пешими и главным их оружием являлись дубины. Луки у них тоже имелись, и время от времени в обороняющихся также летели стрелы.
— На фургонах я вижу штандарты Юнивор-Крос, — сообщил Гнут Лимос, всматриваясь в происходящее. — Они принадлежат университету Крос-Бода, и кто бы на них не напал, они явно не в ладу с законом…
— Работорговцы? — спросил Дикарь. — Своих ты должен узнавать издалека…
— Работорговцы не нападают на хорошо защищенные обозы, — возразил Гнут Лимос. — И с оружием у них получше, чем у этих голодранцев… Думаю, это обычные грабители. Предлагаю оставить все на волю судьбы и двигаться дальше.
— Да ты шутишь! — Дикарь усмехнулся. — Это и есть воля судьбы! И я намерен вмешаться…
Он спрыгнул с козел, отвязал от фургона свою лошадь, бредущую чуть позади, и запрыгнул в седло.
— Грил, останешься здесь, следи за девчонкой! — приказал он, обнажая меч. — Лимос, тебя еще долго ждать? Ты со мной?
Гнут Лимос с плохо скрытой неохотой передал поводья Ластеру и соскочил на землю. С недовольным лицом вскарабкался на лошадь. Тоже достал меч.
— Мне бы не хотелось сегодня драться, — сказал он. — Город уже совсем рядом, мы могли бы уже вечером пировать в каком-нибудь хорошем заведении с чистыми шлюхами… Но если так пойдет и дальше, то в Крос-Бод мы доберемся ни все!
— Хватит ныть! — оборвал его Дикарь, дав лошади шенкелей. — Покажем этим разбойничкам, кто здесь власть…
И пустился вскачь. Гнут Лимос рванул следом за ним. И когда добрая половина расстояния до нападавших уже была преодолена, он вдруг закричал очень пронзительно и даже страшно:
— Ги-из-зя-а-а-а!
Дикарь не знал, как переводится это слово, но понимал, что возможно оно вообще никак не переводится, и что это просто воинственный крик бегущих в атаку воинов. Поддерживать его, впрочем, он не стал — предпочитал нападать молча. Это гораздо разумнее, особенно если нападаешь сзади
Впрочем, крик Лимоса лишил их этого преимущества. Нападавшие их заметили и тут же осыпали стрелами. Они пока еще не долетали до цели, но скачка была столь бешенной, что все могло поменяться в считанные мгновения.
Заметив летящую к нему по дуге стрелу, Дикарь уклонился и сразу направил лошадь к ринувшемуся ему навстречу орнитомимусу. Верхом на нем сидел взъерошенный неандер, сжимающий в каждой руке по топору. Причем, они не были боевым оружием — самые обычные плотницкие топоры. Но какая разница чем именно тебе собираются раскроить голову?
— Ги-из-зя-а-а-а! — снова заорал Гнут Лимос немного позади.
Дикарь взмахнул мечом. Он никогда прежде не имел дела со всадниками на ящерах, и потому решил действовать по интуиции. А интуиция подсказывала, что самое слабое место у орнитомимуса — это шея, и бить следует именно по ней.
И не прогадал. Маленькая глазастая голова от удара мечом отлетела в сторону и покатилась по траве. Однако орнитомимус этого словно бы и не заметил. Он продолжил свой бег, но стал теперь совершенно неуправляемый, и крики всадника уже никак не могли на него повлиять. Неандер оглушающе орал и размахивал всеми четырьмя топорами, но толку от этого не было никакого. И уже скоро он скрылся вдали, оставив за собой лишь полоску пыли, поднявшейся в воздух.
А Дикарь между тем уже зарубил еще одного верхового нападавшего, на это раз снеся голову уже ему самому, и испуганный орнитомимус утащил обезглавленное тело прочь. Впрочем, остальные разбойники уже опомнились, и встретили атаку выставленными вперед пиками. Боясь лишиться лошади, Дикарь выпрыгнул из седла, прокатился по траве и между делом срубил острие ближайшей к нему пики. Длинноусый грил сразу отбросил в сторону оружие, превратившееся в обычную палку, выхватил меч и прыгнул вперед, намереваясь покончить с Дикарем одним мощным ударом.
Он был просто разбойник с весьма неловкими движениями, и потому уже мгновение спустя с удивлением смотрел, как из его распоротого живота выпадают внутренности. Выронив меч, он пытался запихать кишки обратно внутрь, время от времени бросая на Дикаря жалобные взгляды.
Но Дикарь был занят другим делом. Сразу четверо разбойников с дубинами и топорами ринулись на него, и он от них отбивался, медленно отступая.
— Ги-из-зя-а-а-а! — орал совсем рядом Гнут Лимос, бестолково гарцуя на одном месте на своем скакуне.
— Хватит орать! — гаркнул на него Дикарь, увернувшись от очередного взмаха тяжелой дубины. — Ты собираешься мне помогать сегодня или нет?!
— Ты замечательно справляешься и без меня! — ответил Лимос, но тем не менее рубанул наотмашь ближайшего у нему разбойника.
Задел, правда, лишь скользом, но тот все же выронил топор и отбежал в сторону, зажимая кровоточащую рану. Дикарь за это время успел убить двоих, смертельно ранил третьего и теперь перевел дух, глядя как на лице четвертого меняется целая гамма чувств — от злобы и желания размозжить чужаку голову, до страха и самой настоящей паники, когда драться уже совсем не хочется, а хочется припустить изо всех сил куда подальше. И желательно туда, где тебя никто не сможет достать.